Пир князя Владимира. Душица Миланович
Море после этого возмутилось, поднялась буря с ветром и огромными волнами, которая выбросила на берег суда русских, так что им, хоть и были они в двух шагах от победы, едва удалось унести ноги.
Олег заключил мир с греками после того, как небо на западе рассекла большая звезда, прочерченным следом напоминавшая копье. Волхвы утверждали, что она явилась в результате христианских молитв и означала угрозу русскому войску.
Игоря принудили к миру с помощью греческого огня. А отец… обезглавлен мечом печенегов.
– Мы постоянно приносим им жертвы, почему они не справились с чужими богами?
Несколько раз, еще в Киеве, он слышал разговор между бабушкой и отцом. Бабушка говорила Святославу об истиной вере, умоляла его и грозила ему Божьей карой, если он не обратится.
– Отречься от наших богов?! Перун меня молнией сожжет! А мои воины умрут со смеху, увидев, как Святослав по-бабьи поклоны бьет, целует одеяния священников и молится немощному, распятому богу! И правильно сделают, если будут смеяться!
– Ты князь, ты вождь. Ты первый спаси свою душу. А коль ты решишься, и они за тобой последуют.
Такие разговоры всегда заканчивались одинаково. Княгиня оставалась удрученной его отказом, а он, не желая ее обидеть, пытался обратить все в шутку. И оставался при своем мнении.
На похоронах Ольги суровый ратник Святослав плакал по своей матери, не скрывая слез. И позволил, хотя и с тяжелым сердцем, похоронить ее по нечестивому христианскому обряду.
Владимир проглотил и слезы и кровь из щеки, закушенной после того, как он узнал, что вождь печенегов, Куря, сделал из черепа его отца кубок, из которого пил во славу своей победы.
Не обращая внимания на слова дяди, да и других воевод, он приказал положить поблизости от деревянного бога большой камень в память об отце, который остался без пылающего судна, наполненного мясом и кровью. Его не сопровождали ни слуга, ни рабыня, ни конь, ни собака… И велел выбить на камне изображения слуги, женщины, коня, собаки, петуха и посудины с пищей… Перед камнем он сжег пояс, одну из немногих отцовских вещей, которые как святыню хранила Малуша. В надежде, что Перун смилуется над душой князя и позволит ей подобающим образом присоединиться к предкам.
Все именно так, как он видел во сне; а в ночь после гибели отца, по совету старой кормилицы Святослава, он спал, положив этот самый пояс себе в изголовье. Малуше установка памятного камня показалась похожей на христианский обряд, в Бутудине среди близких ей людей были и христиане, так что их обычаи она знала. И село это некоторое время было под покровительством церкви, той самой, что разрушил Святослав. Святослав… С той поры как она с ним познакомилась, при дворе все ее годы были наполнены им. Она его ни в чем не винила. Все шло так, как должно.
Святослав, гепард, она думала, что он вечен, помнила его объятия так, как будто было это вчера, но он не вернется, никогда…
Там, в ссылке, в селе, она оказалась перед искушением принять новую веру, которая прикоснулась к ней как утешение,