Коррупция монополий как механизм психологии. На базе теории Маслоу-3 или Маслчет. С. А. Четвертаков
что не знают, как они возникают, а психологи, нырнувшие в нейрофизиологию, их никогда не увидят потому, что отказались от уровня психики человека ради уровня физиологии.
С изъятием потребностей в психологии дело обстоит много более странно, если не подозрительно.
Выброшенный из психологии феномен потребностей лишает науку связи между 1) средой тела, внешней и социальной средой, угрожающей телу, 2) результирующим подсознанием (потребностями) и 3) сознанием и появлением целей. Такое упущение есть именно то, что предвидел Огюст Конт по поводу произвола целей без действий подсознания («заблуждения в несвязанных между собою умозрениях»), см. п. 1.2.7. И он был прав.
Сложившаяся ситуация напоминает нечто вроде коллективного самообмана, в котором «у семи нянек дитя без глазу». Но что же взамен потребности психология берет на вооружение как объект исследования? Вместо потребностей психические явления подменяются эмоциями и целями. И это делает, надо понимать не наука, а конкретные люди. Вопрос очень не простой, и из рубрики «Что? Где? Когда?». Подменяется не шило на мыло, а копейка на рубль.
Но еще интересней – Кто и Зачем?
Потребности? Сложность исследований потребностных напряжений? Возможно! Но потребности мы представляем как систему обеспечения функций Жизни – и у нас есть основания видеть, КАК потребности связаны с важнейшими их следствиями в обществе. Ниже в 1.1.10. приведен максимальный перечень вариантов работы потребностей как комплекса адаптаций, а позже – будет и тема антропогенеза, и тема социологии, и истории.
Эмоции? Эмоции в науке как явления вообще не определены однозначно. И хотя мы в нашей работе нашли их эволюционную функцию [Четвертаков С. А. 2018, с. 239—258, 268—277], эмоции много менее важные психические объекты, чем потребности.
Как можно понять, большинство исследователей уже лет тридцать со студенческой скамьи воспитываются так, как сейчас – на эмоциях, а в историю психологии не заглядывают. Для них термин потребность актуален только в семье и в культуре.
Что дают науке эмоции?. Они дают неопределенность условий экспериментов, а следовательно и результатов. И второе – они не применимы к реальной Жизни и зверей, и людей.
Тогда весь класс потребностей, построенный на тревогах и заботах, не говоря об опасности войн, как ответственности за труд, любовь, уважение, истину и совесть, переходит в ранг эмоций. И ответ ТАКОЙ науки – это транквилизатор от психопатолога, который обеспечит индифферентность пациентов к любой проблеме.
А в обществах, по традиции направленных на конфронтацию, где до сих пор рынок, особость личности и психические отличия считаются помехой единству боевого строя и подчинения тем, «кто всё за нас решит», все виды иного поведения рассматриваются как покушения на власть, то есть эмоции, требующие изоляции или нейтрализации носителей.
Цели? Не намного лучше и цели. Цель человека – вообще для науки не объект