Избранные произведения. Том 2. Повести, рассказы. Талгат Галиуллин
хочется стать журналистом, жить уж если не в городе, так хотя бы в районном центре, работать в газете, а газета, как известно, орган райкома партии. Видимо, в будущем муже она видела опору для своего роста, да и шаловливые огоньки в её глазах говорили о том, что она не равнодушна к посланнику райкома партии.
Думаю, нетрудно было уговорить многочисленную родню Разии-апа и её больную мать. Каждый из них считал, что человек, занимающий ответственный пост, если даже ничем не поможет семье, то хотя бы не навредит. Кто знает, может, ещё и хорошим человеком окажется.
Джизни звёзд с неба не хватал. Долгие годы работал инструктором райкома партии и только из-за своей старательности, из-за того, что был истинным «службистом», дошёл до ранга заведующего отделом пропаганды.
Хотя он сам по себе был добродушным, сговорчивым человеком, помогал по мере возможности своим новым родным, национальные проблемы, судьба татарского народа, будущее татар его особо не волновали. Он жил лишь мечтой о коммунизме, который приближался к нам с каждым днём, неся счастливую благополучную жизнь. Нуретдинов-джизни своим воспитанием и поведением отличался от членов нашей семьи и вообще от кичкальнинцев. Родных у него вроде бы не было. Воспитывался он в интернате, а там быстрее истребляют в душах национальное самосознание. Его полувоенная форма одежды, кожаный портфель, всегда битком набитый бумагами, говорили о его принадлежности к совсем иной, особой касте, называемой партией. Поэтому он и детей своих не мог наречь старотатарскими именами типа Нигматулла, Хуснутдин или Шамсегаян, да и жена его стала называться Розой вместо слишком деревенского имени Разия. Джизни был как бы высеченным в полном смысле этого слова из коммунистической стали, сыном своего времени, интернационалистом.
Когда Тельмановский район с центром в деревне Мамык был ликвидирован во времена хрущёвского самодурства, Нуретдинова-джизни и Разию-апа, уже успевшую проявить себя смелым журналистом с острым пером, перевели в Нурлат, где и прожили они всю жизнь как всеми уважаемая авторитетная семья.
В период коммунистического режима существовало мнение, что человек, прошедший райкомовскую школу, достоин украсить любого уровня служебное кресло. Это не было отеческой заботой о кадрах. Просто политика состояла в том, чтобы назначением на высокие посты именно «партийцев» укреплять авторитет партии и не выпускать из рук наиболее выгодные места. Человек из партаппарата, где бы и в какой бы должности ни работал, всегда смотрит в рот своей парторганизации, стараясь как можно точнее исполнить любое её решение. Всегда первым приходит на партсобрание и старается сесть в первом ряду: пусть все видят, как он предан партии.
Нуретдинову-джизни досталось довольно тёплое местечко. Он был назначен директором маслозавода. Мы, все его ближние и дальние родственники, восприняли эту весть с восторгом. Теоретически это означало, что отныне для Разии-апа, её детей и, конечно же, родственников, не существует вопроса, чем смазывать снятые с шипящей сковородки блины.