Приметы любви. Эмилия Остен
его женой, у меня вообще ничего не складывается.
– Странно, не находите? – спросила Кэрри, и Роберт напрягся, как будто невесомая девичья ручка на его локте вдруг превратилась в свинцовую. Откуда Кэролайн знать про ту неприглядную историю? Но девушка быстро развеяла его беспокойство. – Мы с вами живем в одном городе, но почти не встречались, зато я регулярно общаюсь с вашими родственниками.
Роберт украдкой посмотрел на ее лицо, но не обнаружил ни тени издевки. Длинные черные ресницы чуть подрагивали, а взгляд оказался опущен: ближе к концу парка на дорожке все чаще попадались острые и тяжелые камни, и, чтобы сберечь туфельки, Кэролайн приходилось быть особо внимательной.
А пока она выбирала место для следующего шага, Роберт изо всех сил боролся с искушением вот так просто взять – и без предупреждения поцеловать ее. Или сначала предупредить, а потом сразу быстро поцеловать, пока не опомнилась.
Но впереди бежали Агата и Селена, а прохожие, пусть и редкие, как казалось Роберту, неодобрительно косились на них с Кэролайн, и от затеи пришлось отказаться, хотя она представлялась ему все более и более заманчивой.
Молодой человек хорошо знал Артура, Кэрри с теплотой говорила об Агате и с иронией – о ее матери, Лоре Вуд.
Своих кавалеров собеседница не вспоминала, также не прозвучало ни единого слова о каких бы то ни было обещаниях, данных им какой-либо девушке, и за это Роберт был ей особо благодарен. Жизнь начинала казаться светлой. За Кэролайн вполне можно было приударить, причем без дополнительных сложностей: условные подарки в виде коробки конфет, цветочной композиции или любой безделушки, спокойное приятное общение и…
И полная свобода от обязательств. У разномастной свиты Кэрри при всем том раздражении, которое могут вызвать эти расфранченные индюки, есть одно достоинство: при желании в ней всегда можно спрятаться, а его самого, если вдруг что случится, упрекнуть в обмане ожиданий бедной девушки не удастся никому, даже Джорджу с его предвзятой узколобостью.
Они обогнули прудик, и Роберт рассказал Кэрри пару историй из своего недавнего индийского прошлого.
Девушка с интересом выслушала хвастливый анекдот о посещении полуразоренного храма, выспросила Вуда о деталях декора, проявила познания во время разговора об особенностях туземных культур, разъяснив спутнику некоторые нюансы, чем сильно удивила его. Ведь Роберт искренне полагал, что коренные жители Британских островов довольствуются только слухами и мифами об экзотических странах. Но лишь речь зашла о военных действиях, Кэрри заметно погрустнела и замкнулась.
Политика и война – занятия не для прекрасного пола, и в любом другом случае Роберт мог бы восхититься столь явным проявлением женской сущности, но сейчас ему стало обидно. В кои-то веки он может поведать о чем-то более стоящем, чем пустая болтовня о раутах, охоте и спорте, и не с чужих слов… Но Кэрри продемонстрировала полное равнодушие к начатому Робертом разговору и отвернулась к Агате.
– Пожалей мою бедную собачку, милая. В