Чистые и ровные мелодии. Традиционная китайская поэзия. Сборник
в тихую ночь
Возле постели вижу сиянье луны.
Кажется – это иней лежит на полу.
Голову поднял – взираю на горный я месяц;
Голову вниз – в думе о крае родном.
Из цикла «Осенняя заводь»
Вода – словно одна полоса шелка,
Земля эта – то же ровное небо.
Что, если бы, пользуясь светлой луною,
Взор – в цветы, сесть в ладью, где вино?
Холм Персиков – один лишь шаг земли…
Там четко-четко слышны речь и голос.
Безмолвно с горным я монахом здесь прощаюсь.
Склоняю голову; привет вам в белых тучах!
Белых волос тысячи три саженей!
Грусть ведь моя так бесконечно долга!
Я не пойму: в зеркале светлом и чистом
Где я добыл иней осенний висков?
Из цикла «Переправа в Хэнцзян»
Морской бог прошел здесь —
злой ветер кружит.
Волны бьют по Небесным Вратам —
стены скал раздались.
Река Чжэ, в восьмой месяц
зачем ты такая?
Волны похожи на горы сплошные,
снегом плюющие в нас.
Перед Хэнцзянскою будкой
встречает пристав паромный меня.
Мне говорит, указав на восток,
где в море родились тучи:
– Сударь, сегодня ехать хотите —
ради какой нужды?
Если такие волны и ветер,
ехать никак нельзя.
Песнь о купце
Гость заморский ловит с неба ветер
И корабль далеко в страду гонит.
Словно сказать: птица среди облаков!
Раз улетит – нет ни следа, ни вестей.
Ворона ночью каркает
Желтые тучи… У стен городских
ворона на ночь гнездится;
Взлетит, вернется и снова «я-я»,
сидя на ветке, кричит.
На ткацком станке дорогую парчу
ткет женщина с Циньской реки;
Лазурная занавесь – словно в дымке,
через окно говорит.
Утóк остановит… полна печали,
вспомнит о нем, далеком.
Одна идет в опустевшую спальню,
и слезы прямо дождем.
Обида
Дева-красавица полог жемчужный взвивает,
Села вглубь комнаты, хмурит бабочки-брови.
Только и виден влажный след от слезинок;
Кто же – не знаю! – виновник сердечной обиды?
Один сижу на горе Цзинтиншань
Стаями птицы взмывают, уносятся прочь,
Сирая тучка растворяется, тает.
Смотреть друг на друга вовек нам не надоест —
Мне и вот этой высокой горе Цзинтиншань.
Свиделся с военным секретарем Вэем, проживавшим в столице и переведенным теперь в Дунъян
Волны прилива опять возвращаются в море,
Ссыльный один лишь должен добраться до У.
Встретились с другом, о горе-печали спросили,
Выплакав в слезы жемчужины южных стран.
Песнь о луне в горах Эмэйшань
Луна