Прелат. Ольга Крючкова
цели прямо в яблочко. Кто бы мог подумать, что десятилетний мальчик такой меткий?!
После этого турнира вести о ловком юном стрелке дошли до монастыря Святого Доминика, где настоятелем стал вот уже как три года отец Анри. Доминиканец сразу же понял, о ком идёт речь, и приказал доставить юного Шаперона в монастырь, ибо хотел лично побеседовать с ним.
Пока монахи отправились за Рене, настоятель Анри Денгон невольно вспомнил события давно минувших дней: письмо короля, пытки несчастной Изабеллы де Монтей, её проклятие… и рождение ребёнка.
После сожжения тела маркизы де Монтей, а иначе доминиканцы просто не могли поступить с умершей «ведьмой», Анри Денгон часто размышлял по поводу Рене, появившегося на свет при весьма щекотливых обстоятельствах: ведь ребёнок покинул чрево матери, когда та предала свою бессмертную душу Дьяволу.
Настоятель признавался самому себе, что долго опасался последствий проклятия: а вдруг мальчик появился на свет божий как посланец нечистой силы? Может быть, лучше избавиться от него? Но каким образом? Просто убить…
Анри Денгон верил в Бога, хотя порой вера подвергалась жесточайшим испытаниям, и именно это обстоятельство позволяло убедиться в силе обряда крещения: если даже Дьявол и пытался завладеть душой новорожденного, то не успел – Всевышний не позволил. Хотя зерно сомнений всё же жило в душе настоятеля: а может, Дьявол просто дремлет и ждёт случая, дабы проявить себя, – ведь всем известно, насколько он коварен. Мальчик, считающий себя католиком, так же как и его родители, может сам не ведать о двойственности своей души… Ведь душа его может пребывать между Богом и Дьяволом, те же, в свою очередь, осуществлять борьбу за её обладание. И таких «может» у монаха было множество, и, увы, на все он не мог найти ответа.
Воспоминания и размышления настоятеля прервал вошедший в келью монах:
– Святой отец, названный юноша доставлен, он ожидает внизу, в трапезной.
– Хорошо, приведи его сюда.
Денгон несколько напрягся: кого он увидит? оправдает ли Рене его надежды? Да и вообще: какие надежды?
Перед настоятелем предстал десятилетний мальчик, а вернее сказать, уже юноша, ибо он был высок и крепок для своего нежного возраста.
Анри Денгон заметил, что Рене похож на маркизу де Монтей: те же тёмно-карие крупные глаза, те же чёрные вьющиеся волосы. Но, присмотревшись более внимательно, настоятель пришёл в неописуемый ужас: в юноше отчётливо проступали черты короля Франции Франциска I, которого он видел именно десять лет назад, отчитываясь в инквизиционном расследовании дела маркизы, обвинённой в колдовстве.
Рене почтительно поклонился в ожидании, когда доминиканец заговорит первым.
– Ты Рене, сын Гийома Шаперона, бывшего палача? – уточнил Анри Денгон.
– Да, святой отец.
– Обучен ли ты грамоте?
– Да, святой отец. Мой отец обучил меня: я пишу и владею началами счёта.
– Прекрасно, Рене. Моему