Прелат. Ольга Крючкова
цыганке.
– Я – Розалинда, гадалка и танцовщица.
– А ты знаешь, что церковь осуждает различного рода гадания и предсказание судьбы?
– Да, – призналась Розалинда. – Но люди всегда хотят знать будущее, это мой заработок.
– Значит, ты сознательно совершала богохульственные поступки? – допытывался настоятель.
– Нет, святой отец. Я католичка и верю в Бога, скорее я обманом зарабатывала на хлеб.
Рене внимательно наблюдал за происходящим, внезапно он почувствовал дрожь, его пронзил нестерпимый холод. Юноша не удержался и вскрикнул.
– Что с тобой, Рене? – удивился Денгон.
– Не знаю, святой отец. Но… но…
– Говори, не бойся! – приказал настоятель.
– Мне кажется, не знаю почему, что Розалинда – не ведьма. Она – простая мошенница.
Настоятель растерялся, но быстро взял себя в руки.
– Ты чувствуешь её невиновность: как? каким образом? – пытался выяснить он.
– Мне трудно ответить на ваш вопрос. Как? Не знаю, просто чувствую. Это сильнее меня.
– А раньше у тебя возникали подобные чувства?
– Нет, святой отец, никогда, – признался Рене. – Это началось буквально только что…
Охотник Жосс по прозвищу Медвежья Лапа вёл уединённый образ жизни, вот уже много лет не покидая пределов своей скромной хижины и пределов леса, что раскинулся вокруг Шоле.
Его жену, хорошо разбиравшуюся в травах, обвинили в колдовстве много лет назад, он ещё тогда был молод и полон сил. Некто указал на жену охотника, якобы та навела порчу на домашний скот, отчего начался мор в предместьях города. И все старания Жосса, дабы доказать невиновность жены, оказались напрасными: обезумевшим людям, потерявшим коров, коз и овец, непременно нужна была ведьма, ибо по-другому происхождение мора никто не мог объяснить. Никто, кроме Жосса, уж он-то прекрасно понимал, отчего передохло столько скотины! Ручей, около которого она паслась, – вот в чём причина. Но, увы, инквизитор Анри Денгон не пожелал прислушаться к доводам охотника, считая, что тот всего лишь выгораживает жену.
И даже когда жители предместья начали находить в ручье мелкое дохлое зверьё и сами потравились неизвестной заразой, даже после этого доминиканец отдал приказ пытать несчастную женщину и прилюдно сжечь на главной рыночной площади Шоле.
С тех пор Жосс жил один, единственным спутником его охоты был огромный лохматый пёс, который появился неизвестно откуда и поселился около хижины. Охотник рассудил, что пёс вполне умён, да и с ним в лесу безопасней. Так они жили: стареющий охотник и пёс, которому давно перевалило за двадцать лет. Жосс удивлялся живучести своего компаньона, ведь пёс пришёл к нему уже не щенком: и сколько же тому лет? Так кто же знает?!
Однажды Жосс возвращался с охоты, он подстрелил двух куропаток, но, увы, как ни прискорбно признать, промахнулся несколько раз, стреляя из лука, – что поделать, годы брали своё, глаза ослабли, да и рука стала