Отцы и дети. 2.0. Дмитрий Данилов
вожусь?
– Не знаю.
– Сволочь.
– Понятно, – сказал я.
– Обиделся?
– Ни капельки.
– Ладно, Гришка. На следующее лето я буду тебя учить на роликах гонять.
– Хорошо, Григорий Алексеевич, значит, договорились. К следующему совету директоров подготовьте, пожалуйста… – Вовчик издал какой-то клекот и сбился с мысли.
Мимо нас прошла Валерия Игоревна, очень замороченная предстоящим «мраморным подвигом», кому-то выговаривая по мобильному. Э-э-э… Нет-нет, все было правильно и даже чудесно – на мужской взгляд. В то жаркое лето в моде было все белое, но… То ли ткань была такая, то ли освещение, но белые брючки обтягивали попу Леры столь чудесным образом, что белые стринги светились сквозь предательскую ткань.
– Владимир Арсеньевич? – совершенно по-хамски прервал я разлет мыслей Вовчика.
– А? Ну да. Короче. Подготовьте. Да. Сейчас. У меня срочный звонок.
И Вовчик, с совершенно потусторонними глазами, пошел вслед за плавно удалявшейся Валерией Игоревной.
Я догадался не засмеяться.
– А сейчас!.. – Массовик-затейник кричал на весь ресторан. – А сейчас! Конкурс! Нам нужны молодые крепкие мужчины! Главный конкурс! Нашему замечательному холдингу пятнадцать лет!
– Гришка! Давай! Сможешь? Ты выиграешь! Ну, давай! – В ее глазах плясали те самые огоньки – огнем и мечем1 Лера не собиралась никого брать в плен. – Давай, зануда!
– Я зануда?!
– Ты!
– Та-а-ак! Та-а-ак! – вопил «массовик с вот таким затейником». – А сейчас! Сейчас – у нас есть три богатыря! Держите. Вот, каждому по мешку. Дорогие наши гости! Сейчас три наших богатыря покажут нам молодецкую удаль! Принесут нашему царю… – Пьяненький Вовчик в царской короне восседал на импровизированном троне во главе огромного стола. – Принесут нашему царю! Полный мешок подарков! Кто первый наберет мешок, тот и победит! Раз! Два! Давайте, гости дорогие, давайте на весь «Царев сад»! Раз! Два! Три!
И Сашка-главбух побежал набивать огромный мешок апельсинами, какими-то салфетками со столов, которые ему пихали девчонки из финансового департамента, и Рауф, технолог по нефтегазу, побежал к своим – ребята из Альметьевска начали снимать пиджаки, запихивать в мешок… А я подошел к Валерии Игоревне и положил мешок перед ней:
– Полезай.
– Я?
– Быстро!
– Ты сумасшедший?
– Да.
Мешок ей на голову, на плечо, и на счет «двенадцать» я уже стоял посреди зала. Затейник охнул и перестал орать. Вовчик удивился. Удивились все. Только Валерия Игоревна беззвучно хохотала.
В мешке.
На моем плече.
Такси остановилось недалеко от ее дома. Мы вышли. Легкий снег наполнял желтые лучи фонарей какой-то тихой, кружащейся радостью. Было слышно, как шепчут снежинки, раскрашивая город всеми оттенками предновогоднего белого счастья.
– Ты сумасшедший. А я пьяная. А ты – су-ма-сшед-ший Гришка.
Ее
Намеренный полонизм, отсылка к знаменитому польскому сериалу Ежи Гофмана Ogniem i mieczem.