Главарь банды на день. Изгой-социолог выходит на улицы. Судхир Венкатеш
говорили, что мне было трудно уловить, о чем разговор. Кажется, они были так же озадачены, как и я. У меня не было оружия, татуировок, никаких отличительных знаков других банд – моя кепка не была повернута влево или вправо, например, я не был в синем или красном, у меня нигде не было пяти- или шестиконечной звезды.
Двое из них начали спорить о моей судьбе.
– Если он сюда пришел и не вернется, – сказал один из них, – ты же знаешь, что они пойдут его искать.
– Да, и первый выстрел будет мой, – сказал один из них. – В прошлый раз меня поставили следить за хатой. В жопу это. В этот раз я буду в машине. На этот раз я подстрелю пару ниггеров.
– Эти мексиканцы ничего не боятся. Они друг друга в тюрьме убивают вообще ни за что. Лучше уж оставь это мне, пацан. Ты даже по-мексикански не говоришь.
– Бро, да я их видел в тюрьме. Я пару дней назад троих убил вообще.
По мере того как их истории становились все более преувеличенными, усиливались и оскорбления.
– Да, но твоя маманя говорила по-мексикански, когда я с ней провел ночь.
– Ниггер, твой папаша был мексиканец.
Я присел на холодную бетонную ступеньку. Мне было трудно уловить, о чем они вообще говорили. Часть из них, кажется, думали, что я был шпионом из мексиканской банды, который пришел на разведку перед тем, как обстрелять их из машины. Из того, что я понял, некоторые черные банды союзничали с некоторыми мексиканскими бандами, но в других случаях черные и мексиканские банды враждовали.
Они перестали говорить, когда на лестнице появилось несколько человек. Впереди стоял крупный мужчина, крепкого телосложения, но с юношеским лицом. Он, кажется, был моего возраста, может, на пару лет постарше, и от него исходило спокойствие. У него во рту была зубочистка или чупа-чупс, и по его осанке было очевидно, что он их босс. Он осмотрел всех на месте действия, как будто составлял в голове список того, что каждый из них делал. Его звали Джей Ти, и, хотя я в то время этого не знал, он скоро станет одним из самых важных людей в моей жизни на долгое время.
Джей Ти спросил собравшихся, что происходит, но никто не мог ему ответить. Потом он повернулся ко мне: «Ты что здесь делаешь?»
У него были блестящие золотые коронки на нескольких зубах, крупная бриллиантовая серьга и глубокие пустые глаза, которые поймали мой взгляд, не выдавая никаких эмоций. Я снова начал повторять свою мантру: я студент в университете, и так далее, и так далее.
«Ты говоришь по-испански?» – спросил он.
«Нет, – прокричал кто-то. – Но он, наверное, говорит по-мексикански!»
«Ниггер, просто заткнись», – сказал Джей Ти. Потом кто-то сказал про мой соцопрос, который его, кажется, заинтересовал. Он меня попросил рассказать про него.
Я объяснил проект как мог. Моим руководителем был национальный эксперт по бедности, сказал я, и нашей целью было понять жизнь черных молодых людей, чтобы создать более рациональное национальное законодательство. Моя роль, сказал я, очень простая: проводить опросы, чтобы собрать данные