Наука: испытание эффективностью. Л. В. Шиповалова
научных исследований, и возможность такого истолкования звучащих извне «прагматических требований», которая не будет противоречить развитию самой науки и поможет реализации ее собственных целей. При решении этой задачи мы обращается как к современным дискуссиям относительно статуса и значимых функций научных исследований, так и к историческим примерам, которые будут служить основанием, не столько достаточного доказательства, сколько сопутствующего аргумента, в решении вопроса об общественной эффективности науки[48].
Итак, проблема эффективности современных научных исследований вплетена во множество контекстов, и именно эти контексты задают возможное и действительное многообразие способов понимания эффективности и результативности науки[49]. Во-первых, решение вопроса об эффективности определяется заинтересованной в результатах научных исследований точкой зрения. Субъектами этого интереса могут быть, с одной стороны, само научное сообщество, т. е. ученые, отдающие отчет в том, что их деятельность не может не влиять на различные сферы общественной жизни, но по-разному оценивающие это влияние, а с другой – управляющие наукой администраторы, репрезентирующие своими действиями структуры власти, а также, предположительно, гражданское общество, столь же непредсказуемое, сколь и подверженное манипуляциям в своих ожиданиях. Это тот контекст, где сталкиваются противостоящие друг другу властные амбиции, интересы и интенции различных общественных групп, а порой и сами внутренние мотивы научного развития, будучи переведены на язык управляющего наукой интереса, превращаются в довлеющую над ней силу[50]. Это самый общий контекст связанных с осуществлением научной политики институциональных взаимодействий, который охватывает все остальные конкретные взаимодействия института науки и иных социальных институтов. В этом контексте «испытания сил» (Б. Латур) выявляются, утверждаются, признаются и оспариваются адекватные способы оценки различных научных исследований. Адекватность, которая здесь имеется в виду, предполагает учет интересов всех взаимодействующих субъектов, без апелляций к «достоверности» мнения большинства, к уже признанным правам сильного, к устоявшемуся авторитету традиций.
Во-вторых, в решении вопроса о результативности научной деятельности имеет значение контекст, в котором существенными оказываются внутренние различия в самой науке, которые не могут не быть учтены в оценке производимого наукой эффекта. Здесь речь идет о различии областей научного знания – естественные, математические, технические, гуманитарные, социальные науки и их более конкретная дифференциация. Несмотря на то что огромное количество исследований было посвящено проблемам единой шкалы оценок для гуманитарных и естественных наук, их выводы на практике учитываются крайне редко, а гуманитарные науки (и особенно философия) оказываются слабыми
В последующем описании моделей функционирования университетской науки мы опираемся на текст статьи, опубликованной впервые в журнале «Мысль»:
При этом мы исходим из принятого в наших исследованиях предположения, что эффективность следует понимать расширительным образом. Это понимание выводит эффективность за границы экономического языка, где актуально лишь установление разницы между затратами и прибылью и, соответственно, возможно ее однозначное измерение. В широком смысле, который допускается историей словоупотребления, эффективность понимается, как способность производить общественное воздействие и само это воздействие. И поскольку направления этого воздействия различны, сравнительная оценка эффекта проблематична (
Здесь речь идет о том, что наукометрические процедуры, использование которых подвергается сегодня критике практически повсеместно, особенно в отечественном пространстве осуществления научной политики, изначально были введены, для того чтобы удовлетворять потребности самого научного сообщества. См. об этом подробнее: