Человек и другое. Книга странствий. Сергей Соловьев
Так вот, в один из дней он повез нас на своем джипе к этому агхори, которого знал (по прошлой жизни – и его, и своей). Ехали весь день – вначале по дорогам, потом без. Храм находился в небольшой деревушке, обычный, но этот агхори повел нас на его задворки, там был как бы врытый в землю купол, сквозь который мы спустились внутрь. Голые стены, свет сверху. Человек этот совершенно не был похож на агхори, от тех за версту идет высоковольтная волна. Не говоря уж о внешних атрибутах: обычно они в черном, фиолетовый тюрбан, на шее – ожерелье из человечьих и псиных костей. И нередко – пес рядом, черный (проводник Махакалы, коридора смерти). Ничего из этого у нашего не было, просто индийский дядька, с виду. С помощником и девочкой, расположившимися у него за спиной. Начал он с Ом намах Шивае – древнейшей великой мантры (ты – не ты, а все мироздание – рушащееся и рождающееся).
Теперь об этом 3-минутном ролике, который я снял. Во-первых, снимать там, и особенно во время происходящего, было нельзя и нелепо. Во-вторых, снимал я, кажется, второй раз в жизни. И на этот раз вслепую: фотокамера была у меня в левой руке, чуть ли не заведенной за спину, чтобы этот агхори не видел (по крайней мере, чтоб не бросалось в глаза). Чем – в смысле фильмом – горд, особенно его завершением.
Что сказать в целом? Даже на меня, достаточно иронично относящегося к подобным вещам, это произвело сильное впечатление. Все шло по нарастающей, он входил в раж, в экстатику. Зойку, да и меня, прошибало. Я смотрел на черную статуэтку пса справа от Шивы и думал: дай тебе бог здоровья, барбос, а ей, Зойке – счастья, а мне… – речь. И спохватываясь, уже уходя: дай забыть это слово «дай».
Панманголин – хоть имя дико…
Это было к вечеру, после моей очень странной встречи с далай-ламой, когда мы смотрели с ним неотрывно глаза в глаза, по сути сорвав важную встречу его с монахами, которые шли на нее месяцами, спускаясь с Гималаев в Бодхи Гайю, где мы с Зойкой оказались совсем случайно. И вот после этой неизъяснимой встречи (я писал здесь о ней), мы отправились в Патну, через Бихар – не то чтобы закрытый для туристов, но крайне неблагополучный для пребывания. К ночи мы оказались в Раджгире, дальше транспорта до утра не было. Место это, расположенное среди заросших холмов, известно тем, что Будда там, сидя на одном из них, что-то судьбоносное «изобрел» – вроде своего Колеса. (Нам ведь не «будда» там был нужен и важен в Индии, а джунгли, наши джунгли.) Но в той тьме мы не могли разглядеть даже поселка, не то что Сидящего на холме. Ни домов, ни света, ни людей. Кроме жалко моросящего фонаря под козырьком единственной придорожной харчевни. Пока мы ели неприхотливые остатки чего-то малосъедобного, к нам подсел человек, возникший ниоткуда, и стал выкладывать из огромного облезлого чемодана 1-й, 2, 3… век нашей и не нашей эры – всё, что он накопал на этих холмах в округе, предлагая нам купить что понравится – по $1. И всё это было как-то… не с нами что ли: и эти мистические фигурки, которые он выставлял на стол, и те фигурки, которые мы ели с пальмовых тарелок, и этот человек, и тот подвал,