Антитеррор. Учебно-методическое пособие. Николай Козак
и якобинцев, объединившихся в 1792 году, чтобы вынудить короля заменить прежних министров лидерами леворадикальных группировок. Именно тогда деятели революции объявили: «Que la terreur soit a l’ordre du jour!» (Да будет террор в порядке дня!). Якобинское правительство создало систему государственного террора в чрезвычайных обстоятельствах, когда в стране одновременно шли гражданская война (крестьянский мятеж на северо-западе и так называемый федералистский мятеж на юге, в котором активно участвовали жирондисты) и война против коалиции. Как отмечает известный историк Альберт Манфред: «Сама логика борьбы толкала якобинцев на террор. «Богатые и тираны», жирондисты и фельяны, сторонники монархии и старого режима менее всего были склонны сдавать свои позиции без боя. Они оказывали не только яростное сопротивление победившей 2 июня новой, якобинской власти; они переходили в контрнаступление, устанавливая прямые связи с правительствами европейских монархий и армиями интервентов, создавая могущественную коалицию всех сил внутренней и внешней
37
контрреволюции».
Именно об этом свидетельствуют факты. После победы народного восстания 31 мая-2 июня 1793 года якобинцы ограничились такими мягкими мерами, как домашний арест (то есть фактически сохранение личной свободы) жирондистских лидеров и близких к ним депутатов – всего двадцать девять человек. Жирондисты бежали из-под домашнего ареста в Бордо и другие города юга и юго-запада и подняли там контрреволюционный мятеж.
13 июля 1793 года у себя дома в ванне был убит Шарлоттой Корде, вдохновленной на этот акт жирондистами, друг народа Жан-Поль Марат. 16 июля, после контрреволюционного переворота в Лионе, был убит вождь лионских якобинцев Шалье. Еще ранее был убит в возмездие голосовавший за казнь Людовика XVI один из самых преданных идеям революции якобинских депутатов Конвента – Мишель Лепелетье де Сен-Фаржо неким Пари из бывшей королевской гвардии. Индивидуальный терроризм сочетался с массовыми убийствами, как это было в Лионе, Бордо, Тулоне, всюду, где мятежники одерживали победу, и все это было средством устрашения сторонников новой власти. Если юг и юго-запад оказались под властью жирондистов, то северо-западные департаменты – под властью роялистов, которые распространили мятеж в Вандее, который вспыхнул еще в марте 1793 года, на эту часть Франции. Летом 1793 года из восьмидесяти трех департаментов шестьдесят были во власти мятежников.
Кроме внутренних врагов у якобинцев были и внешние. Армии Англии, Испании, Голландии, ряда итальянских и германских государств вторглись в пределы Франции с севера, северо-востока, востока, юго-востока, юга. Республиканские армии повсеместно отступали перед превосходящими силами противников. Тулон был захвачен объединенными действиями иностранных интервентов и внутренней контрреволюции. Судьба Парижа была в серьезной опасности.
Объяснение истоков якобинского террора внешними, объективными факторами сложилось в классической французской историографии XIX века. Эта точка зрения, известная как «теория