Чужой Завет. Эссе. Часть вторая. Владимир Буров
него пьеса просто не состоится.
Почему и критикуют, то Шекспира, то Робинзона Крузо Даниэля Дэфо, как козла отпущения за 500 ошибок, допущенных его героем, и даже не поделенным на Пятницу.
– А что делать? – как в очередной раз проинтонировал Михаил Пуговкин в Поднятой Целине, собираясь жениться и скупая всю бутылочную наличность в близлежащей округе оренбургской степи на:
– Свадьбу, – как Фигаро у Шекспира – или, что у нас еще там, пусть будет Бомарше:
– Погремушки Исиды, – пробуждающие человека от сна реальности, как Германна в Пиковой Даме А. С. Пушкина, зашифровавшегося под Обуховскую:
– Инициацию.
Быть – или не быть, – что тоже самое:
– 21 – 22 – тройка, семерка, туз – тройка, семерка, дама.
Что более удивительно:
– Читатель главный герой художественного произведения, – или, наоборот:
– Он только пришел записаться в эту библиотеку по абонементу?
Весь мир романа оживает только в его присутствии, как вода становится дорогим вином на свадьбе, где впервые появился Иисус Христос, – а:
– Так получается, что даже запрещено ТАК думать! – не зря, не зря принимали на сессии ВАСХНИЛ в 48-м году это постановление против прав читателя оживлять героев романа от спячки, как королевич Елисей мёртвую царевну в хрустально гробу библиотечных полок, – что он:
– Тот один – единственный, кто только и может идти ВДВОЕМ с Иисусом Христом на Пути, куда так хотел попасть Отелло вместе с:
– Шекспиром.
Именно туда, про что написано:
– Не каждое слово в строку пишется, – что значит, находится между строк, а точнее, есть только у:
– Читателя.
Поэтому и написано в Библии:
– Будете спрашивать, где это, – и:
– Не найдете.
И вот это:
– Где написано, – назвали наукой, а то, что ей занимается человек – не имеет значения, – и роботы могут.
Как быть с художественной литературой? И ответ, до ужаса ничтоже сумняшеся дэзодорируемый:
– Как Пикассо нам не нужен, так и это только иво же:
– Финти-Плюшки.
Очевидное прямым текстом объявляется, как Невероятное.
– – – – – – – – – – – —
04.11.18
Радио Свобода – Поверх барьеров с Игорем Померанцевым. Проза Николая Лескова в музыке Родиона Щедрина
Говорится про Блоху, которую подковал Левша, и с первого взгляда это значит только:
– Заставь дурака богу молиться – он и лоб расшибет, – но слишком уж часто повторяется эта попытка Левши быть не хуже англичан.
Трудно найти в его действиях позитив, так как днем, сегодня же было по телевизору показано, как собирают в Англии Роллс-Ройс – превысить кропотливость его сборки – невозможно. Спрашивается:
– Что мог внести в усовершенствование сборки Роллс-Ройса Левша, – если предположить, что это всё-таки возможно?
Вот только то, что говорится дальше в передаче