Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб. Владимир Рохмистров
стало известно о роли субалтерна в защите Герата и крушении планов русских, – пишет Хопкирк, – в адрес Поттинджера обрушился такой же шквал всеобщего восторга, как пять лет назад на Бернса после его возвращения из Кабула и Бухары. Много лет спустя подвиг Поттинджера был увековечен писателем-романтиком Модом Дайвером в ставшей в свое время бестселлером книге „Герой Герата“. Но самый большой комплимент Поттинджер получил, по иронии судьбы, от самого шаха. Считая присутствие Поттинджера в Герате главной причиной неудачи, он потребовал от Мак-Нила приказать субалтерну покинуть город. В обмен ему гарантировался безопасный проход через позиции персов. Однако Мак-Нил ответил, что Поттинджер не является его подчиненным, и подобного приказа он отдать не вправе. Это может сделать только Калькутта. Тогда шах попытался договориться с жителями Герата, заявив, что никакой речи о снятии осады не будет до тех пор, пока среди них находится английский офицер. Это также ничего не дало: Яр-Мухаммед боялся, что он потеряет столь ценного советчика, а осада возобновится под любым другим предлогом».
Итак, персы согласились со всеми условиями и сняли осаду. Когда терпит неудачу обычная дипломатия, торжествует «дипломатия канонерок». В 8 часов утра 9 сентября Стоддарт со специальным курьером послал сэру Джону Мак-Нилу следующее донесение: «Имею честь сообщить, что персидская армия выступила… и Его Величество шах готов отбыть». И в 10 часов 26 минут кратко добавил: «Шах сел на лошадь… и отбыл».
Но есть в этой истории и еще кое-что. Согласно сведениям английской стороны, граф Нессельроде все время настаивал, что русские не провоцировали осаду и что Симонич имел строгие инструкции любым путем отговорить шаха от похода на Герат. Граф даже пошел на то, что показал английскому послу лорду Дюрхему секретную папку, в которой были записаны инструкции для Симонича. Поначалу Пальмерстон был вполне удовлетворен, но затем благодаря донесениям британских агентов ему вдруг стало казаться, что его просто одурачили. Получалось, что Симонич либо полностью игнорировал инструкции своего правительства, либо ему было неофициально предложено не обращать на них внимания до тех пор, пока не повезет и Герат не окажется в руках покладистых персов. Правда об этих инструкциях вряд ли станет когда-либо известна, и историки по сей день ломают над ними голову. Пальмерстон же был вне себя и жаждал крови независимо от того – правда это или нет.
Русского посла в Лондоне вызвали на Даунинг-стрит и поставили в известность, что «граф Симонич и капитан Виткевич, все еще находившийся где-то в Афганистане, активно проводят враждебную по отношению к Британии политику, серьезно угрожающую отношениям между двумя странами». Пальмерстон потребовал немедленного отзыва обоих. Претензии, предлагаемые английской стороной против Симонича, были столь откровенными, что Николаю I оставалось только согласиться с британскими требованиями. «В том, что касается Симонича, мы загнали Россию в угол. Императору не оставалось ничего иного, как отозвать