Времена цвергов. Далия Трускиновская
разведчики и убедились, что немалая стая вольфкопов уже прячется в лесу, в двух милях от городских стен. Альвриги послали им приказ – вольфкопы огромными прыжками понеслись к Бремлину.
Этот городок больше столетия не знал войн, и его укрепления обветшали. Взять его оказалось несложно. Однако цверги не знали, что бремлинский бургомистр справляет свадьбу сына, а невесту парню высватал знатную – из обедневшего, но многолюдного графского рода. На пир съехалось немало невестиной родни, а для простого люда накрыли столы на площади.
Когда вольфкопы ворвались на площадь, нашлось достаточно мужчин, чтобы дать им отпор – тяжелыми скамьями, досками от столов и всем, что подвернулось под руку. Однако вольфкопы, временно отступив, снова пошли в атаку. На сей раз им удалось перебить немало народа. Королева цвергов, стоя на носилках, которые тащили на плечах четверо вольфкопов, выкрикивала приказы, и ее голос наполнял всю площадь и окрестные улицы.
Цверги же напали на городские амбары и, пользуясь тем, что все горожане собрались на площади, грабили дома.
Благородные гости прибыли без оружия и доспехов, но в подвале ратуши хранилось немало этого добра, и очень быстро образовался отряд. Он вышел против вольфкопов, напал, был отброшен. Иоланта Церфесса пронзительными криками одобряла своих и уже радовалась победе, но вдруг ей стало страшно. Она почуяла беду. Из ратуши вышел боец в длинном плаще из тяжелого сукна, с непокрытой головой, его золотые волосы светились в полумраке. Он, отстранив товарищей, один пошел навстречу вольфкопам – и, приблизившись на расстояние в три человеческих роста, скинул плащ.
Иоланта Церфесса хотела крикнуть – и не смогла. В левой руке у юноши был небольшой круглый щит, а правая, вдруг вознесенная над головой, имела продолжение – широкий зеленый луч, и этот луч, описав круг, изогнулся, пустил по себе волну и устремился в сердцевину отряда вольфкопов – туда, где носилки с королевой. Казалось, не юноша управляется с ним, а он сам увлекает за собой бойца.
Невозможно было уследить за гибким зеленым клинком – он то свивался в кольцо, то выпрямлялся и застывал на мгновение, рубил и хлестал, вырывал из шкур клочья меха вместе с кожей. Страшный рев вольфкопов перекрыл все иные звуки боя.
– Грор, убей его! – крикнула королева. – Убей его, Грор!
Огромный вольфкоп, один из немногих, носивших кольчугу и имевших имя, взрыкнул и кинулся наперехват бойцу. У него были большой меч, обоюдоострый, но причудливый, с изгибами и углами, а также широкий кинжал с тяжелой гардой, который при нужде служил щитом.
Сам собой образовался разомкнутый с двух сторон круг: за спиной у бойца-человека стояли вооруженные люди, за спиной бойца-вольфкопа – его собратья. И всем вдруг стало понятно, как много значит этот поединок.
Грор не сразу понял, что длинный, почти в человеческий рост, меч, вознесенный над головой юноши, лишь кажется прямым. Он застывал и каменел, когда это требовалось в бою, чтобы отбить вражеский