История о гномах и сиротке Марысе. Мария Конопницкая
лизал свои отбитые бока.
На другой день баба запирает и кота, и Кручка в чулан, ставит горшки в печку, а сама идёт к соседке.
Посидела она немного у соседки, поболтала, возвращается, а в хате чистое светопреставление!
Кот с Кручком в чулане грызутся так, что шерсть клочьями летит, а в хате печь открыта, горшки пусты, кастрюля со сметаной вылизана так, как будто её кто вымыл, и младенец в колыбели орёт, надсаживается.
От великого горя баба схватилась за голову, но тотчас же её взяла злость, она ударила кулаком о кулак и говорит:
– Подожди ты, нечестивое отродье! Уж угощу я тебя!
И в горестных мыслях она подошла к колыбели, потому что подкидыш всё заливается криком.
Кормит его бедная мать, а слёзы так и капают из её глаз, лишь только она посмотрит на ребёнка… Как изменился её Ясько! Прежде она сиживала с ним перед хатой на пороге, а всякий, кто проходил мимо, хвалил ребёнка, потому что другого такого нескоро сыщешь. А теперь она его и показать людям не смеет, – такое из него вышло страшилище.
Не улыбается уже он, не болтает, ручонки к материнским кораллам13 не протягивает, лежит весь раздутый, сморщенный, лысый, словно старик какой-нибудь.
Расти, тоже не растёт, только голова его становится всё больше и тяжелей, всё больше походит на дыню.
Сущее наказание!
Уж она пробовала умывать его с глазу, бросала в воду три уголька, три кусочка хлеба, и в полынном отваре купала, и освящённой вербой окуривала, – ничего не помогло.
А тут вдобавок такой убыток! Наготовит она еды на двух взрослых мужиков, а только что выйдет на минуту из хаты, то еды и на неё одну не останется.
– Ребёнок… Что ж с ним поделаешь, – говорила разогорчённая баба, – попущение Божеское! Но что касается насчёт этого обжорства, то я не прощу! Что хочешь обещай мне, – не прощу!
Глава вторая
На другой день наварила баба горшок капусты, наварила горшок гороху, поджарила хороший кусок сала, вставила всё это в печь, закрыла её, взяла с собою кота и Кручка, накормила ребёнка и ушла.
Но ушла она недалеко, а только остановилась за углом и смотрит украдкой в окно.
Смотрит, а подкидыш поднимается со своей постели, садится в колыбели и осматривается по комнате, нет ли возле него кого-нибудь. Смотрит баба дальше, а он вылезает из колыбели, и – прямиком к печке. Подошёл, отодвинул заслонку, понюхал с видимым удовольствием, потому что ему понравился запах сала, и давай искать ложки. А ложки были заперты.
Неприятно ему было громоздиться к шкафу, но, тем не менее, он взобрался на сундук, выбрал самую большую ложку и полез с нею в горшки. Вытащил он из печки капусту, приправил её салом, прибавил гороху, а у самого даже уши трясутся.
Струсила баба, смотря на это, всплеснула руками и полетела к соседке за советом.
Прибежали они обе почти тотчас же, – в горшках
Бусы.