Графские развалины. Эссе. Владимир Буров
говорит, что Сол-н пересмотрел некоторые свои взгляды, что нет большой разницы между Россией и Западом, что их многое объединяет.
Но! Это и есть всё та же самая идея, что мы – и знаете ли:
– Тоже хорошие. – Сначала – была приведена речь Сол-на – запад проклинался, как реципиент, который может сбросить атомную бомбу на кого хошь.
Поэтому:
– Солженицын, как и Темпест – измениться не могут априори, так как они и начали:
– Совсем не с того места, где еще можно было измениться, – а точнее, еще там и был завязан их союз – нет, не в России – еще раньше:
– Когда они вместе с той бабушкой еще бродили по лесам в 40-летье своей побывки на том свете еще.
Следовательно, вывод:
– Зачем там много родится сознательного балагана?
Вот для того, чтобы Цветаева – оказывается, это Ахматова – могла молвить русским языком из-под мойки в писательской столовой:
– Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда, – но не продолжение:
– Как желтый, одуванчик у забора,
Как лопухи и лебеда, – ибо они-то как раз и есть:
– Мы.
Получается, что Солженицын сначала продолжал про веревку для буржуазии и именно так, что можно не ошибиться:
– Она и лежит в его походном рюкзаке, – потом еще продолжил с помощью Темпеста, чтобы закончить про атомные бомбы для Запада, – а:
– Больше-то ничего и не осталось.
Но!
Это очевидно, что и есть Вся его правда:
– Хоть по отсутствию формы, либо по такому же отсутствию содержания.
Что же было? Так в том-то и дело, что никто не знает, что никто не поленился выбросить, не читая, все его книги на свалку за бесплатно.
Была биография Ивана Денисовича, но и ее полностью затмили личные Финти-Плюшки:
– Самого Солженицына.
Печально, тем не менее, что они фундаментальные. Процент их невелик среди народонаселения, но может ли его хватить, как:
– Заголовка, – на всех – так до сих пор и неизвестно точно.
Вот сейчас на пару минут включил канал НСТ – наше страшное кино, специально придумали, чтобы было, как можно веселее, и не только жить, но веселиться, – и:
– Похоже знают, что самое страшное во всех этих кино:
– Не американская Дрожь Земли – как это кино называется, – а:
– Перевод – Чтение перевода, – в котором, если так-то, чисто:
– По-старому-у, – и нет ничего нового, кроме сведения всего, что встречается на пути героев, вот к этому ново-старо-введению местной культурологии:
– К личному мнению любого придурка, – как Своему Мнения Каждого:
– ОБРАЗА.
Как вредные инопланетяне имитируют Лудэй:
– Они чё-то о себе думают, – а вся их доброта внутри точно такая же, как потряс Квентин Тарантино в фильме:
– Они были далеко не первыми, кого в этом Придорожном