Очень высокие горы. Восхождение. Валерий Лаврусь
сухого сезона! «Смотри, Джама, – говорил он, – какие хорошие русские нам достались, даже погода понимает». Юра нечаянно услышал это и кстати рассказал анекдот про бабье лето («Какие бабы – такое лето»). Рассказал, как смог, на ломаном английском, но все всё поняли и долго смеялись, юмор у человеков везде одинаковый, хоть ты белый, хоть чёрный, хоть зелёный в крапинку, хоть христианин, хоть мусульманин, а хоть последователь африканских национальных тотемных верований. Люди всегда могут друг друга понять. Если люди. Если хотят…
…Время в горах быстро съедается. Уже час шли вровень с облаками. Чувствительно похолодало. Деревья исчезли совсем, появились эндемики: гигантские пятиметровые сенецио (древовидный крестовик) и высоченные лобелии с шишкоподобными цветками; из-под лобелий на край тропы погреться выскакивали мелкие, юркие чёрно-бронзовые ящерки, но поймав тень человека, тут же прятались обратно. Разряжённый воздух терял запахи, дышать становилось труднее, они почти перестали разговаривать.
К пятому часу показались антенны Хоромбо-Хат, главной высокогорной базы Килиманджаро. 3720. На площадке у обрыва размером сто на сто: две столовые, два больших туалета, несколько бараков для носильщиков и обслуживающего персонала и пара десятков домиков-скворечников. От домика одна крыша, стены, двери и пол со щелями в палец толщиной, если залетит ветер, то стены ему не помеха. В один из таких скворечников к двум шведам и запихнули наших восходителей. Скандинавские туристы этому, конечно, «обрадовались», ну просто пришли в восторг! Впрочем, нашим тоже это «понравилось». Особенно Анне… К Юре она уже вроде стала привыкать, а тут ещё какие-то мужики.
Неуклюже копошась на четырёх квадратных метрах, они пытались устроиться, Анна беспрестанно дёргала компаньона: «Скажи им, что я хочу переодеться, пусть выйдут…» – «Сейчас!» – отмахивался Юра, стараясь пристроить свой большой рюкзак. Куда его, заразу? «Would you… а, нет! Could you… А ччччёрт… Еxcuse me!»
Четыре человека, четыре больших и четыре малых рюкзака на четыре квадратных метра… А может, всем лучше летать? Не то обязательно кто-нибудь кому-нибудь отдавит ногу или, того хуже, руку – три лежанки на полу, и только четвёртая поднята на второй ярус.
«Скажи им, что я хочу переодеться!!!» – «Щас!!!»
И тут пришёл Джама и всех спас. Юру и Анну переселили в в другой, отдельный скворечник.
– Наш повар… Эдвард! – Александер привёл в столовую симпатичного молодого африканца. Путешественники пришли туда сразу после второй попытки заселения – успокоить нервы и напиться душистого танзанийского чая с джемом, жареным арахисом и воздушной кукурузой.
– Эдик! – переиначила кока Анна на русский лад, прихлёбывая кипяток. – А чем ты, Эдик, будешь нас кормить на ужин?
– Боржч! – Эдвард улыбнулся во все сорок восемь блестящих, как жемчуг, зубов.
– Чем?!! – не поверили путешественники.
– Боржч. Вы русские, и я вам приготовлю боржч!
Только чёрные умеют говорить и широко улыбаться…
– Представляешь,