Поэма о наручниках. Валериу Реницэ
выпытывали в дежурной части фамилию, он, сильно шатаясь, смог лишь пробормотать: «Товарищи-и-и… это… это архиважно!»
Под шконкой Анастаса место Москвича, дипломатического работника, ждавшего решения своего дела о взятке. Паренек изловчился получить место в молдавском посольстве в России. До прибытия в первопрестольную он занимался распространением газет, флаеров, футболок и кепок с партийной рекламой, выполнял мелкие поручения районных боссов, чтобы зря не топтать сельскую грязь. Слил его сам консул посольства, с которым он «мутил» по белым паспортам подлежащих депортации молдаван. Работы было по горло, с утра до вечера у ворот посольства на Кузнецком Мосту ждала толпа гастарбайтеров. Каждому нужно было объяснить, как, обойдя российский закон, остаться честным эмигрантом, чтобы и дальше укладывать плитку на Рублевке. Деньги передавали в кафешке за углом, а дальше по схеме… Сначала Москвич думал, что это политическая месть, ведь начальник состоял в левой партии, которую спихнули с власти. Но потом догадался, что консул просто завидовал ему. Почти все заработанные деньги Москвич тратил на модную одежду, дорогую выпивку, крутые телефоны и безотказных девушек.
– Рай! – оценил он свою московскую жизнь.
– Поэтому и сидишь! – возразил ему Петя.
– Это почему же? – недоумевал Москвич.
– Потому что в раю ты никогда бы ничему не научился!
Вечерами Анастас и Москвич до дури спорили о политическом устройстве страны. Из левой партии Анастаса вышвырнули за то, что обвинил лидера, бывшего президента, в предательстве партийных интересов и незаконном обогащении. Старик терпел-терпел, а потом решил наказать младшего товарища. Для начала подбросил одному телеканалу сфабрикованные документы о сотрудничестве парня со спецслужбами. Разозлившись, Анастас сделал заявление для прессы и стал устраивать флэшмобы у здания собственной партии. Докричался… Формально его задержали за хулиганство во время протеста, когда он пытался пристегнуться собачьей цепью к двери прокуратуры. В статьях об отступнике газеты брали в кавычки словосочетание «политический заключенный».
Москвич с издевкой спрашивал Анастаса, как старого большевика: «А вы Ленина видели?» и обычно продолжал: «А за какие такие идеи страдаете?» Программа новых коммунистов была заточена под либеральные реформы, чтобы получать гранты и кредиты от Евросоюза. Когда партия ушла в оппозицию, идеологи покинули ее первыми. Недоученный марксист Анастас боролся против олигархии, не подозревая, что первой программной задачей коммунистов всегда была отмена частной собственности. Москвич брал иногда с тумбочки красную брошюрку с уставом и программой левой партии и, листая, спрашивал: «Ну-ка, ну-ка, объясните мне доходчиво, что такое „пролетариат знаний“?» Анастас, как и все мы, не верил в молдавскую юстицию, но доверял своему мозговитому адвокату. Не потому, что тот мог решить что-то в нашем суде, а потому, что при грамотном подходе к делу можно было потом отыграться в Страсбурге.