Зюзя. Книга вторая. Вадим Валерьевич Булаев
на место. После всю собранную срань на задний двор вынесешь, сам знаешь куда.
Стараясь не выдавать своего волнения при упоминании твари, пробурчал: «Угу» и начал неторопливо шаркать метлой о красивую, разноцветную брусчатку двора.
Здесь оказалось просто великолепно, как в парке. Вокруг особняка росли немолодые, роскошные голубые ели, сосенки и всевозможные туи. Между ними расположились клумбы, сплошь покрытые можжевельником с вкраплениями больших, раскидистых розовых кустов; встречались элегантные заросли самшита. Перед домом лысела парковочная площадка десять на десять метров, на которой стоял внушительных размеров надувной бассейн. Справа уютно расположилась лужайка с детской горкой и разбросанными игрушками, а за ней, в глубине двора, виднелись беседка и аккуратная банька. Слева от парковки – вольер, сделанный в одном с домом стиле; с кованной решёткой, в которой находилась небольшая дверца для того, чтобы, не заходя внутрь просунуть обитателю этой красивой тюрьмы миску с едой или водой.
Прямо, возле закрытых, добротных ворот, укрылись в ухоженной зелени небольшая сторожка и вышка с угнездившимся на ней плотным, невысоким мужчиной, вооружённым автоматом.
Меня интересовал вольер. Хотелось отбросить метлу и, стремглав, побежать; приникнуть к решётке, чтобы разглядеть – кто внутри. Еле сдержался. Приблизился к нему в последнюю очередь, заглянул. В открытой части оказалось пусто, и лишь крупная, рассчитанная на алабая или овчарку, будка скрывала кого-то. Вот только кого – не разобрать.
Огорчившись, направился к воротам и, задрав голову, обратился к человеку на вышке:
– Тяпку дайте. Убрать в вольере надо.
Охранник ничего не ответил, только сплюнул на улицу, зато из сторожки вышел тот самый крепыш, который приносил мне еду. Не говоря, по своему обычаю, ни слова, он скрылся за углом, а через минуту вернулся и вручил запрашиваемый инвентарь. Пока его ждал – жадно, стараясь не выказывать своего любопытства, осматривался. Чуда не произошло, запоры и замки на воротах оказались сделаны на совесть. Здесь не пройти.
Я заковылял обратно и начал, просунув инструмент между прутьями заграждения, имитировать работу – внутри убирать оказалось практически нечего. При этом тихо, но настырно не прекращал звать:
– Зюзя… Зю-у-у-зя… Подруга…
В будке кто-то зашевелился, и из её тёмного провала слабо раздалось:
– Витя?..
Я чуть не подпрыгнул от радости. Живая! Нашёл! Живая!!! И чуть не совершил ошибку. Уже собрался подойти как можно ближе и узнать, как она там, когда неожиданно всей кожей почувствовал, а уж потом и заметил, пристальный взгляд с вышки. Скучно ему там, бдительному такому… Не видел, как дерьмо убирают?
– Молчи. Потом поговорим, – как можно тише прошипел я. – Сейчас опасно.
Вместо ответа моя спутница высунула голову из своей конуры. У меня аж сердце защемило. Вместо красивой, женственной, блестящей шерстью на солнце собаки на меня смотрело