Возле Чистых прудов. Сергей Владимирович Киреев
родных рябин,
С алкашами, с пьянью на окраинах вращался,
Залезал на пальму: «Эй, Россия, я твой сын!»
Вот супруга с тещею пасут меня, встречают:
«Где подарки?» «Нету…» – по спине мурашки, дрожь.
«Ну чего, как съездил?»
«Все нормально, – отвечаю, —
Город Сан-Франциско удивительно хорош!»
Прошла весна, и лето пролетело.
С двумя братья́ми еду на Бродвей.
Четвертый нами взят для пользы дела —
С Петровки скромный труженик, старлей,
Чтоб нас берег от нечисти поганой,
Чтоб в рог трубил про шухер и аврал,
Чтоб днем и ночью честно, без обмана
Из-за куста за нами наблюдал!
«Я в кафе после смены считала рубли…»
Я в кафе после смены считала рубли,
Он на «газике» ехал по трассе.
И свистел соловей, и сирени цвели
В день, когда я ему отдалася!
И рябило в глазах от тюльпанов и роз.
Он меня, продавщицу простую,
Полюбил всей душой и в Москву перевез
На Вторую Тверскую-Ямскую.
Он там жил, как умел, с неба звезд не хватал
И с судьбой не вступал в перепалку,
Он тянул свою лямку – металл продавал
Худо-бедно, ни шатко ни валко.
Он однажды лежал на перинах без сил,
По спине меня лапою гладя,
Когда в черных очках в нашу дверь позвонил
Его родич, двоюродный дядя —
Тот, что с ходу врага разнесет в пух и прах, —
Он большая и важная шишка,
Он резервы страны на секретных складах
Сторожит с автоматом под мышкой!
Он бумаги нам дал: «Все нормально, братан, —
Роспись-подпись, лицензия, квота.
Сделай дело, Санек, и себе на карман
Полпроцента возьми с оборота!»
Сашка рожу расправил, расцвел, просиял,
Невзирая на нервные тики,
Он сурьму и свинец на комиссию взял,
И люминий, и кобаль, и никель!
Словно счастье само к нам пришло пировать:
Мы на марше, на светлой дороге!
Сашка в Лондон поехал – металл продавать,
И меня прихватил для подмоги.
Мы от трапа до биржи пешком добрались,
Чтобы денег заначить на кашу.
Он все продал «на раз», и деньжищ – завались,
И в отеле три номера – наши!
Сашка мозг подключил: «Ты послушай, Марусь,
Все за нас. Мы придержим добычу —
Я на ценных бумагах волчком крутанусь
И навар в двести раз увеличу».
Он ушанку свою заломил набекрень
И при помощи тонкого нюха
В курсы акций, в какую-то хрень-дребедень
Миллионы казенные вбухал!
Вот неделя прошла, и вторая идет,
Я не верю глазам – Сашка в плюсе!
Он мне утром наливку в постель подает:
«Ну чего? Гутен морген, Маруся!»
Мы сидим у камина, стучим в домино.
Мне достался шестерочный дупель.
Все шикарное здесь – и хрусталь,