От репрессий к свету. Владимир Ильич Титомиров
изменить ощутимым для простолюдинов образом этот так удачно начавшийся процесс, подумал, что и на этот раз всё как-нибудь обойдётся, образуется, загладится, и в истории только и останется значимость главного торжества… Но не обошлось, не образовалось, не загладилось… Хотя, с другой стороны, мы видим и понимаем, что сделано всё это было из самых благородных побуждений, и только очень убедительно показывает, насколько именно власть большевиков, которая объявила царизм «кровавым», разыграла эту карту в сознании народа и за счёт этого фактически сама пришла ему на смену, потом действичельно оказалась кровавой в масштабах, не идущих ни в какое сравение с царизмом, а уж сталинизм – и тем более, при этом умудрившись не потерять любовь народа. Всё, что можно сказать, так это то, что «мнение» и поведение толпы, народных масс, чаще всего далеки от объективной правды. И если ещё находятся такие лидеры, интересы которых специфичны, субъективны, а ловкость управлять толпой велика, то им и удаётся направлять толпу, народные массы по своему усмотрению, даже этим массам во вред. Так, кстати сказать, как видим, выглядит искажённым во вред народу и прошлое России, история её XX века.
А что было дальше? А дальше был XX век со всем тем, что в той или иной степени нам с вами предстоит проследить, пережить и понять, кому – ещё раз, а кому и впервые.
И конечно же, я здесь не утверждаю, что не будь тогда «Ходынки», вся история была бы намного иной, – и что не было бы в конце концов революции и сталинских репрессий, и гитлеровского фашизма, и Второй мировой войны, и блокады… Но что именно она, «Ходынка», в определённом смысле могла инициировать весь процесс, я считаю неопровержимым и постарался здесь показать. Ведь часто, при определённом стечении обстоятельств, бывает достаточно одного неосторожного шага… А «Ходынка именно так и выглядит. И есть все основания её значение именно так расценивать. И именно поэтому было правильным с рассказа о ней начать эту книгу.
Этого непреднамеренного и непредвиденного массового уничтожения людей, разумеется, не было бы, если бы не их катастрофически нищенское состояние. До этого они жили себе по своим „норам“. А тут съехались такой невероятной массой, да и подавили сами себя. И выглядело это в итоге, как будто кто-то расставил им ловушку. И без того несчастные, в то время как те, что, в достатке, наслаждались сверх меры, эти, собравшись из последних сил, наоборот, оказались опять же и вовсе в адском состоянии. И сами, наконец, увидели, поняли, очнувшись, до чего они доведены и – что так жить нельзя. Вот и не могло остаться, и не осталось, это бесследно, – послужило существенным толчком к осуждению и строя, и лично – царя. А тут как раз и большевики подоспели со своей идеей. Так что революция была – от безысходности русского простого народа. Его поманили близким счастьем. А потом, как оказалось, счёт жертвам пошёл уже не на сотни, и даже не на тысячи, а на миллионы жизней!.. Новая ловушка оказалась опять непредсказуемой и такой замаскированной, что до сих пор для многих кажется случайностью, недоразумением. А схема всей