От репрессий к свету. Владимир Ильич Титомиров
«Титаника», так или иначе известная всем нашим современникам, 15 апреля 1912 года унёсшая такого же порядка, как «Ходынка», число жизней и ознаменовавшая конец всеобщей самоуверенности человечества. (Заканчиваю книгу в 100-летнюю годовщину этой трагедии.)
И поразительно, что начало следующего века ознаменовалось такого же уровня трагедией в Нью-Йорке, – уничтожением двух небоскрёбов и гибелью около 3 тысяч человек в них! И опять так выглядело, что человечество потеряло бдительность. Эта повторяемость настораживает!
Так как лучше сказать не сможем, то приведём прямо пару цитат из книги Уолтера Лорда «Последняя ночь „Титаника“»:
«До этой катастрофы люди считали, что ими найден ответ на вопрос о том, как сделать жизнь размеренной, организованной, цивилизованной. В течение 100 лет Запад пребывал в состоянии спокойствия. В течение 100 лет техника неуклонно совершенствовалась. В течение 100 лет казалось, что блага, обеспечиваемые мирной жизнью и трудолюбием, с удовлетворительными результатами достигают всех слоёв общества.»
И хотя между двумя этими катастрофами велика дистанция и в пространстве и во времени, и общего-то, может быть, – только число жертв, отметим ещё, что гибель «Титаника» и «Ходынка», очевидно, оказали почти одновременно и надолго, соответственно, – для Запада и для России, сильнейшее психологическое воздействие. Поэтому считаю уместным, и позволю себе, продолжить эту мысль того же автора:
«При ретроспективном рассмотрении того времени мы теперь видим, что причин для самоуверенности у тогдашнего человечества было значительно меньше, чем тогда казалось, и всё же большинство составляющих общество людей считало, что жизнь идёт, как ей полагается.
Гибель «Титаника» разбудила их. Никогда больше на будут они столь уверены в себе.
…Если это высшее достижение оказалось таким ужасающе непрочным, хрупким, то что же тогда говорить обо всём остальном? Если богатство в ту холодную апрельскую ночь значило столь мало, то так ли много оно значит в остальные дни и ночи года?»
[Замечу кстати, что и в блокаду богатство людей мало что значило. – Авт.]
И далее автор приводимого высказывания делает вывод, что хотя «Титаник» и «не имеет отношения к последующей длинной веренице постигших человечество разочарований, но его гибель стала как бы первым толчком надвигавшегося землетрясения… Вот почему для многих, кто жил в те времена, трагедия „Титаника“ в большей степени, чем любое другое событие, являлась конечной вехой старого доброго времени и началом новой, беспокойной, эпохи.»
Анализируя описанное, полагаем, что история протекает волнами, и после подобных потрясений человечество возбуждается. Вот и надеемся, кстати, что книги, подобные этой, могут служить своеобразными «прививками от бешенства».
И ещё, в связи с «Титаником», заметим, что романтическая киноистория, происходящая на фоне картины гибели «Титаника», обошедшая все экраны мира и давшая нам наглядное представление об