Сквозь седые хребты. Юрий Мартыненко
не терпели громких фраз, чтобы не тревожить спящую под покровом снега тайгу. Разве что во время праздников, когда начинались игрища, то есть, поединки в ловкости и стрельбе, да еще при проведении брачных обрядов все стойбище оживало, становилось столь громкоголосым и шумным, что близкий зверь замирал в глухой чаще, настороженно слушая непонятные звуки.
Чохты не спешил возвращаться к мужчинам. Он задержался рядом с Торочей. Своей молодой женой. Она сидела, подогнув под себя ноги, на разостланной козьей шкуре, пристально глядя на огонь. Рядом попыхивали трубками остальные женщины, которые оказались свободными от хлопот, связанных с приготовлением пищи.
Два года, как ушла в мир предков старая Анико – первая жена Чохты. На десять зим был старше Анико старик, однако, пережил ее и, спустя время, которое позволило как-то притупить чувство острой утраты Анико, он женился во второй раз. Тороча моложе мужа на тридцать зим. Старый Чохты понимал, что разница в тридцать зим – большая разница. С прошлой весны она стала его новой спутницей жизни. Он привел молодую жену из соседнего стойбища. Со старейшиной того рода Чохты знаком давно. Очень давно. Охотились вместе еще по молодости. Для таежных людей это многое значило, когда знали друг друга еще молодыми. Тогда они были резвы на ноги, имея сильное мускулистое тело и зоркий глаз. Безбоязненно выходили один на один с диким кабаном, имея в крепких руках только пальму – привязанный к длинной палке широкий острый нож. Трудно было в тайге. Шибко трудно. Не хватало припасов. Почти не имелось огнестрельного оружия. Пропитание добывали с помощью примитивного оружия – лука со стрелами. Много общих памятных эпизодов связывало Чохты с тем старейшиной. Это и решило исход в пользу старого друга. Перекочевав на стойбище Чохты, Тороча стала его женой. Когда это произошло, взрослые сыновья старика, дети старой покойной Анико, перестали разговаривать с отцом. А в середине лета, не дожидаясь осеннего сезона, после проливных дождей по большой воде уплыли из родного стойбища на оморочках вниз по течению Олекмы. Отцу заявили, что будут охотиться эту осень самостоятельно. Чохты не стал удерживать сыновей. Он все хорошо понимал. Выходя на берег реки, подолгу смотрел на быструю воду. Переводил взгляд на затянутые синей дымкой сопки по другому берегу. В уголках его старческих глаз блестели слезинки. Тороча видела одинокую, чуть ссутуленную спину мужа, не решаясь приблизиться. Она знала, в эти минуты ему легче побыть в одиночестве со своими мыслями…
Старик не стал задерживаться у костра. Тронул за плечо молодую жену. Та молча повела взглядом от пламени костра и опять уставилась на огонь. Чувствуя на себе взгляды остальных женщин, Чохты вернулся к мужчинам. Вынул трубку. Долго набивал ее табаком. Старик не злился на сыновей, на Торочу. Он понимал, что разница в тридцать зим – большая разница…
Глава 6
В жилом бараке путейцев жарко натоплены печи. По краям колченогого дощатого стола такие же длинные лавки. Люди лежат на нарах. После сытного