Москитолэнд. Дэвид Арнольд
не чувствовать неистребимой потребности поговорить. Нам обеим достаточно просто… быть. В этом я сейчас и нуждаюсь.
Потому что меня зовут Мэри Ирис Мэлоун, и я не в порядке.
4. «Абилитол»
Встречи с доктором Уилсоном начались чуть более года назад. Его многочисленные степени в рамочках заверяли всех вокруг, что он настоящий врач, а не профессиональный клоун, как я опасалась.
– Скажи, что ты здесь видишь, Мэри.
– Меня не так зовут, док. Или… мои родители вас не предупредили?
Губы его изогнулись в скромной улыбке.
– Прости, Мим. Так что ты…
– Опять неверно, – прошептала я.
Доктор повернулся за помощью к моему отцу, но этот колодец уже давненько высох.
– Ну хорошо. И как же тебя зовут?
– Антуан, – с серьезной миной заявила я.
– Мим, прекрати, – вмешался папа. – Ответь на вопросы доктора Уилсона.
Большинство моих ровесниц давно перестали отвечать правду и говорят лишь то, чего от них ждут. Но где-то в средних классах, а может, еще раньше я решила, какой хочу быть и какой быть не собираюсь никогда и ни за что.
– Мим? – подтолкнул доктор Уилсон. – Можешь сказать, что ты…
– Где ваш медведь, док? – прервала я.
– Извини, что?
– Погодите… только не говорите, что вы безмедведный врач!
Он нахмурился и снова уставился на отца.
– В приемной доктора Макунди стоял… – вздохнул папа, будто мечтал сказать что угодно, кроме следующего: – …огроменный гризли. Чучело.
– Да ладно? – В улыбке доктора Уилсона проскользнуло нечто мальчишеское, узнаваемое.
Он думал, что лучше доктора Макунди.
Я схватила стопку с чернильными пятнами и пролистала:
– Пенис, пенис, пенис… Ух ты, это что, вагина?
– Бога ради, Мим! – взмолился папа.
Я бросила карточки на стол и выставила перед собой оба средних пальца:
– Скажите, что вы здесь видите, док.
Папа встал и посмотрел на маму, что тихо сидела рядом, сложив на коленях руки. Она не улыбалась, но и не хмурилась.
– Ничего страшного, мистер Мэлоун, – успокоил доктор Уилсон, вынуждая отца сесть. Затем снова повернулся ко мне: – Вспомни, о чем мы говорили, Мим. Вспомни, как важно облекать все свои чувства в слова. Порой проблема кажется несущественной, пока не скажешь о ней вслух.
Я закатила глаза:
– Я чувствую злость и…
– Начнем с имени, – прервал доктор, вскинув руки. – Назови свое полное имя, пожалуйста.
– Меня зовут Мэри Ирис Мэлоун.
– Продолжай, – тихо произнес он.
Я тоже понизила голос, потому как недавно выяснила, что шепот, оказывается, куда громче крика.
– И я не в порядке. Я злюсь. Помираю со скуки. И думаю, что доктор Макунди в миллион раз лучше, чем вы.
Улыбочка Уилсона меня бесила.
– А как же голоса, Мим? В последнее время у тебя были приступы?
– Говорите так, будто я… не знаю… эпилептичка или типа того. Круглые сутки пускаю слюни и бьюсь на полу в судорогах. – Я взяла