Два сына одного отца. Марина Болдова
ли, мобильный его жены не отвечал. Раскаяния Дубенко не испытал, хотя выговор получил от генерала, которому, как оказалось, этот Топильский приходится родным племянником. Обозлившись на ябеду еще больше, он всю злость направил на его жену, глупую овцу, которой при таких-то родственниках лучше б ходить по соляриям и салонам красоты, а не корчить из себя деловую женщину. Глядя сейчас, как эта дурочка пытается спрятать свой страх, Дубенко откровенно рассмеялся. Девица тут же вскинула свои умело нарисованные бровки. Пожалуй, впервые он посмотрел на свою секретаршу как на женщину. «Не впечатляет», – решил он и указал на дверь. Еще больше округлив глаза, та резко развернулась на каблучках и направилась к выходу. По пути она обернулась, как бы спрашивая, не передумал ли начальник.
Развернув кресло к окну, Дубенко вслушивался в ровный гул проезжавших мимо окон машин. Неожиданно мысли вновь вернулись к девушке. Лет пять назад он бы не упустил возможности попользовать ее. Дубенко знал, что женщин к нему тянет. Время от времени они появлялись в его жизни, не задерживаясь в ней более чем на полгода. Сказать, что он не влюблялся, – ничего не сказать. Он даже не испытывал никаких симпатий к «объектам». Здоровое мужское начало требовало своего, и он кидал к ногам этого самого начала очередную жертву. То, что они жертвы, он понимал. Любовник он был никакой, заботясь только о себе, но не о партнерше. Насытившись, мог буквально пинками выгнать рискнувшую связаться с ним женщину из своей квартиры, не думая, что на улице уже хорошо за полночь. Впрочем, иногда он заказывал им такси. Тех, кто жил в его квартире, чаще всего выполняя работу домработницы и кухарки, он через некоторое время переставал замечать. Часто, забыв, что в доме уже живет одна любовница, он приводил другую. Скандалы по этому поводу сводились к тому, что он оставлял соперниц выяснять отношения, а сам садился к телевизору, до максимума увеличивая громкость. Выйдя через пару часов на кухню, он обычно заставал только одну из них. Что тянуло их в его холостяцкое жилище, он не понимал. Минимум мебели и полное отсутствие того, что все называют «милыми пустячками», могло отпугнуть даже мужчину. Видимо, интуитивно женщины понимали, что здесь им открывается простор для приложения фантазии по части обустройства и наведения порядка. Дубенко откровенно радовался, когда делал крутой «облом» их планам. Занавесочки срывались и бросались в мусорное ведро, керамические вазочки смахивались со стола и разбивались. Вместе с этим разбивались и мечты несостоявшейся хозяйки. Только однажды он допустил оплошность. Звали ее Сулико, как и его маму. Русская красавица с грузинским именем, она была молчалива и нежна в постели. Сулико умела ловко уходить от его вопросов о себе, отвлекая поцелуями и ласками. Не очень скоро он понял, что его берлога превратилась в уютную квартиру. Веселенькие шторки прикрывали кухонное окошко, на подоконниках откуда-то взялись горшки с фиалками и кактусами. А в спальне на полу, возле окна, в огромном вазоне росло лимонное деревце, на котором висело