Руки мои, не опуститесь…. Ольга Владимировна Яворская
в кардиологический справочник. Когда Катька посмотрела на часы, ахнула. Сердце тут же провалилось куда-то вниз, тело замерло. Второй час дня! Уже давно прошел обед, и где сейчас ее сокурсники? Она быстро вышла в полупустой коридор. Больные готовились к тихому часу. Первое, что пришло в сознание: надо идти в кабинет заведующего определять свое присутствие. Приготовившись к самому худшему, она заставила себя постучать в дверь кабинета руководителя. За дверью громким голосом пригласили войти.
Войдя, она сразу уперлась взглядом в серьезные глаза Виктора Петровича. Вокруг его стола, занимая почти все пространство кабинета, на диване и стульях сидели около десятка врачей, все ординаторы тоже были здесь.
– Быстро заходите, присаживайтесь и включайтесь в работу, – железным голосом без эмоций, сказал он.
Окаменелой Катьке, молча потеснившись, предложили место на диване.
– И как вы собираетесь его лечить? Где программа действий? – строгий голос Игошина, направленный на ординатора, находившуюся справа от его стола, вновь зазвучал в гробовой тишине. – Вы оцениваете состояние пациента как тяжелое. Почему он у вас не в палате интенсивной терапии? Дальше даже смотреть не буду. Он у вас умирает. А вам двойка!
Он перечеркнул листок и почти кинул его в сторону Катькиной сокурсницы. Та пыталась что-то сказать в свое оправдание, на что Игошин развернулся к ней всем своим торсом и грозно, разделяя каждое слово, почти шепотом произнес:
– В ПИТе за больным постоянный контроль врача и все необходимые реанимационные мероприятия. А пока вы, дорогая, будете докушивать свой пирожок, а у вашего больного начнется отек легких, мы необходимые для его спасения минуты потратим для перевозки и подключение к аппаратам. И еще, Наталья Владимировна, – обратился он к ней уже снисходительным тоном, – запомните с самого начала: ни один из нас не застрахован от смерти пациента, но каждую смерть вы будете помнить. А те, которые произойдут по вашей вине, будут терзать и мучить вас всю жизнь!
Он взял в руки следующий контрольный листок. В каждом он находил ошибки и делал замечания, задавая вопросы всем присутствующим. Врачи заинтересованно отвечали, у каждого были свои предположения. Игошин молча, порой с усмешкой, выслушивал, задавая наводящие вопросы четко в цель, замыкая круг и подводя к правильному решению. Катька не знала на многие из них ответы и чувствовала себя неуверенной. Когда у него в руках оказался листок Екатерины, он, пробежав глазами, нахмурился и потом как выстрелил:
– Это чье? Почему не полный ответ?
Катька, вдруг, вся вспотела, сглотнула слюну, но взяв себя в руки, ответила:
– Мое. Пациент Семенов, 57 лет, 7 палата.
– Пошли! – он порывисто встал и рванул к двери. За ним потянулась вся череда врачей.
В палате он устроил ей полный экзамен. Она уже в присутствии всех снова собрала анамнез заболевания и жизни. Осмотрела больного, определив границы сердца, пропальпировав и проаскультировав