Весёлые пилюли смехотерапии – 2. Иван Макарович Яцук
утвердительно кивнул головой.
– Ах, да,– спохватился приятель, хлопнув себя по лбу,– ты же не в курсе…прошу извинения…объясняю…
–Только короче,– простонала Люся,– начни не с Киева, а подъезжай к Херсону.
– Когда я был последний раз в Киеве,– объяснял Дундук,– так сало на рынках было по 13 гривен. У нас оно пока по 7. Я уже договорился со столовой– она фаршем торгует– что сдам ей по 12. Вот и думай теперь, сколько ты можешь нам одолжить с учетом того, что мы можем потом взять и тебя в дело. Если в долларах, то можно даже под проценты, но не больше пяти в месяц. С тысячи это получится…
– Ребята, – упавшим голосом прервал я эти фантастические расчеты,– откуда у провинциального журналиста такие деньжищи? И потом: я в субботу был на рынке, сало, мне помнится, продавали по 9 гривен.
–Хм,– усмехнулся Филя и снизошел до объяснения, как малолетнему ребенку.– По 9– это сало соленое. И толстое. А нам в фарш– какая разница: тонкое оно или толстое; белое или желтое, пахнет камышом или паяльной лампой? Лишь бы подешевле.
– Неужели мало желающих быстро ликвидировать эту разницу в ценах?– простодушно засомневался я.
– Правильно, сомневаться надо,– похвалил Филя.– Надо этот вопрос обсосать со всех сторон, а потом уж решать. Я, лично, ничего просто так не делаю, я все варианты просчитываю до четвертого, нет, до седьмого хода, и только после этого…
Когда выходили на улицу, Люся шепнула мне:
– Вы уж извините моего Филю. Его всегда немного заносит. Никак не может смириться, что он уже не фигура.
– Я пока не обижаюсь,– сказал Филя на прощанье, засовывая в боковой карман мои кровные сто долларов. –Вот когда я поеду во второй раз,– он сделал многозначительную паузу,– тогда посмотрим, сколько у кого найдется денег…но будет поздно, хотя для тебя я сделаю некоторое исключение.
Филя-таки наскреб требуемую сумму, продав, как он потом рассказывал, кое-что из того, что осталось от крупных сомов и всякой рыбной мелочи, и через два дня все было готово к операции «Сало»: дети пристроены, хозяйство присмотрено, машина подрихтована, деньги перевязаны тугими резинками.
Попросилась в поездку и Люся. Дундук решил уважить жену. Во-первых, сторож не помешает; во-вторых, в дороге вдвоем веселей; а в третьих, и это самое главное, пусть посмотрит, как муж умело проворачивает дела, и как трудно достаются деньги, которые она потом легко швыряет направо и налево.
– Только договоримся так,– строго предупредил Филя,– поперед батьки не лезь. Я всегда разговариваю с подходом. Мой разговор не всегда можно с первого раза уловить и раскусить– в общем, дипломатия. Я применяю высшую алгебру, а ты со своей арифметикой туда не лезь. Волосы у тебя длинные, а ум, сама знаешь, короткий. Ясно?
– Ясно-ясно,–торопливо согласилась жена. Она точно знала, что часто и арифметики достаточно, и боялась только, чтобы ее драгоценный Филя не запутался в сложных уравнениях, что с ним случалось и раньше.
На третий день Дундуки уже важно расхаживали