Весёлые пилюли смехотерапии – 2. Иван Макарович Яцук
обнаружил служебный вход. С замиранием сердца от тревожных предчувствий он вошел. В коридоре было полутемно. Филя нашел табличку «Заведующая» и толкнул дверь, не особенно надеясь, что она откроется. Но она неожиданно открылась.
За письменным столом неотапливаемого кабинета сидел юркий, приземистый человек, похожий на администратора ансамбля, без особого успеха гастролирующего по сельским глубинам области. Он был в галстуке, поношенном костюме с блестками и с озабоченным видом что-то быстро-быстро строчил шариковой ручкой.
– Мы приехали!– радостно, как благую весть, сообщил Дундук, как человек, командующий парадным расчетом почетного караула, готового немедленно пройти торжественным маршем перед праздничной публикой.
– Кто это «Мы» ? – недоуменно спросил человек, поднимая голову.– Чем могу служить?
– А Нина Алексеевна есть?– в свою очередь спросил Дундук, начинающий смутно и тревожно догадываться, что все идет не по намеченному сценарию и холодея от этой нехорошей мысли.– Мы с ней договаривались. Я из Херсона. Сальца немного привез.
– Ах, из Херсона!– несколько театрально воскликнул незнакомец. – Так это ж совсем другое дело! Да-да, помню. Нина Алексеевна о вас говорила. Значит, сало.–Он заглянул в свой рабочий блокнот, лежащий перед ним:
– Да, вот запись. Будем знакомы,– человек выскочил из-за стола и восторженно потряс руку Дундуку, стоящему с постной физиономией,– Мстислав Генрихович Альпеншток, заместитель по хозяйственной части, так сказать.
– Филипп Овидиеич,– без энтузиазма представился гость, зная, что когда на месте только заместитель– толку не жди.
– А где же Нина Алексеевна?
– К сожалению, приболела и отправилась в Трускавец подлечиться,– опечаленно пояснил заместитель, снова заглядывая в блокнот.– Очень просила ее извинить. Так сколько у вас сальца?
– Семьсот.
– Угу,– Мстислав Генрихович в задумчивости закусил губу,– и по чем?
– Прошу по четырнадцать,– скромно сказал гость.
– Сколько-сколько?– выразительно переспросил Альпеншток с поднятием обеих бровей.
– По тринадцать,– быстро отреагировал Филипп Овидиевич.
– Гражданин,– уже строго сказал заместитель гостю, как человеку, нарушающему общественный порядок,–не вводите меня в заблуждение. У нас сроду не было такой цены. Вот у меня записано: по 7 гривен 100 килограмм.
– Ну как же так!– горячась, возразил Дундук,– я с Ниной Александровной договаривался неделю назад. Привози хоть тонну,– она говорила. По одиннадцать гривен примем запросто. А за это время цены у нас поднялись, я тоже немного добавил. Я привез всего семьсот килограмм. И вот-те на – сто кило. И по цене…смешно.
– Мил человек,– терпеливо, как воспитатель аристократа, продолжал Мстислав Генрихович,– во-первых, 7дней– это…это…так сказать, дистанция огромного размера…в наши дни. За это время правительство может два раза смениться…курс доллара