Весёлые пилюли смехотерапии – 2. Иван Макарович Яцук
Постепенно начал я увлекаться. Особенно нравилась мне ее походка.
Говорят, манекенщиц учат правильно ходить. Может и так, но ходить так, как ходила Оксана, научить нельзя. Это от бога, с этим надо родиться. Она не ходила, а шествовала, без манерности, легко, естественно, как дышала; она чувствовала себя красавицей и потому была ею. Меня эта походка, подчеркивающая некоторое превосходство над всеми, сводила с ума. И эта гордая женщина уделяла мне повышенное внимание! Как тут не возгордиться, как не подняться в собственных глазах?! Я есмь червь, а она ко мне с просьбой, с игривыми глазками– как тут не потерять голову?! Я и стал ее терять.
В конторе заметили, что Наседкин становится выше ростом, авторитетнее, солиднее, стал моднее и опрятней одеваться. Дошло до того, что жена, решившая, что меня уже можно не ревновать, как-то утром спросила:
– Ты чего это одеколона на себя столько льешь, и вообще…
– Надо соответствовать,– уклончиво ответил я,– сделали замечание, с людьми все-таки работаю.
– Ты с людьми давно работаешь, но рубашки так часто не менял. И 15 лет я тебе напоминаю подмышки дезодорантом освежать, а теперь ты вдруг сам до этого дошел.
– С чем тебя и поздравляю. Скоро я буду носки каждый день менять.
– Смотри у меня,– сказала Галя с подозрением,– это уже зашкаливает; зайду когда-нибудь на фирму, посмотрю, кто тебя так успешно воспитывает.
Я стал еще тщательнее за собой следить, чистил каждый день туфли, сморкался только в платок, на служебных именинах ел медленно, с закрытым ртом. Шила в мешке не утаишь. Вскоре весь офис загудел: что-то случилось с Наседкиным, мужчину как будто подменили, у него зазноба появилась, а ведь числился в бесперспективных, с женой по вечерам под ручку каждый день променад делает– вот и верь после этого мужчинам, даже самым надежным.
Что самое неожиданное, так это то, что начальство стало лучше ко мне относиться. Видимо, раньше я числился человеком без изьянов, а это всегда вызывает подозрение и настораживает.
Скалить зубы– это хорошо, но до определенного времени. Надо идти дальше, или над тобой начнут подхихикивать. После очередной безобидной просьбы я говорю, будто ненароком:– Оксана, надоели мне эти посиделки с Юрием Ивановичем и другими. Их анекдоты я уже выучил наизусть. Я знаю, что они скажут в следующий момент. Давай где-нибудь забуримся вдвоем вечерком, а?
Не скажу, что она радостно бросилась хлопать в ладоши или поспешила согласиться. Оксана удивленно округлила глаза, в них даже мелькнул тайный испуг. Неужели она думала отбояриться от меня одними глазками? Или она большая актриса и пудрит мне мозги, чтобы покрепче привязать к себе? «Нет, девочка, ты не на того напала»,– думал я самоуверенно.
В общем, она стала отнекиваться. Мол, она об этом как-то и не думала, ей это и в голову не приходило. Надо, мол подумать, как это сделать, чтобы и муж был в отъезде, и родителям что-то на уши навесить. И, если честно, то я еще не заслужил такой привилегии. Ну и всякие