Слова в дни памяти особо чтимых святых. Книга четвертая. Август. митрополит Омский и Таврический Владимир (Иким)
еще много лет оскорблять Небеса, прежде чем на него изольется чаша гнева Божия. И в сердце пламенного ревнителя о славе Божией родилась дерзновенная мысль – просить Всевышнего вверить ему, Илии, кару отступникам, дабы сломить жестокосердие израильтян рукой человеческой – к вящему их посрамлению. Святой Илия начал молить Бога об этом грозном даре, молить неотступно, – и Господь не отказал избраннику Своему: Восстал Илия пророк, как огонь, и слово его горело, как светильник (Сир. 48, 1).
Святой Илия явился к нечестивому Ахаву и потребовал положить конец беззаконию. Надменный царь стал смеяться над неведомо откуда пришедшим обличителем. И тогда святой пророк проклял безумного царя и совращенный им народ: Жив Господь Бог Израилев, пред Которым я стою! в сии годы не будет ни росы, ни дождя, разве только по моему слову (3 Цар. 17, 1). Властью, данной ему от Бога, грозный пророк затворил небеса: жаждущая земля не получала ни капли влаги. Началась страшная засуха, погиб урожай, людям стало нечего есть. Бедствие постигло старых и малых, богачей и нищих, виновных и неповинных – пророк Илия навел на них голод и ревностию своею умалил число их (Сир. 48, 2). Языческое «веселье» кончилось. Израиль вымирал. Так продолжалось один год, второй, третий.
Но все еще упорствовали в оскудевшем своем дворце угрюмый Ахав и бесноватая Иезавель: царские закрома еще не опустели, и потому не растворял небеса для живительного дождя пламенный ревнитель о Боге, великий пророк Илия.
Не отнимая у святого Илии его грозного дара, Человеколюбец Бог многократно обращался к нему, говоря: пора помиловать народ. Но ревнитель упорствовал. Сначала, чтобы он сам не умер от голода, Бог поселил его у потока Хораф, в пустынных местах, пищу пророку приносили вороны. Но и такое «жестокое житие» не смирило гнев святого Илии на израильтян. Через некоторое время засуха истощила и воды Хорафа. По велению Божию пророк отправился в дом бедной вдовы, умиравшей от голода вместе с единственным сыном. Но и зрелище страданий бедняков не заставило пламенного ревнителя сжалиться над народом-отступником.
В доме приютившей его вдовы святой Илия явил скромное чудо: остававшиеся у нее горсточка муки и капли масла не убывали, и этим все они питались. Потом заболел и умер сын вдовы. Бедная женщина возроптала на пророка, принесшего горе и ее дому, и всему народу. Но по молитве святого Илии ребенок воскрес. Этот мальчик, которого звали Ионой, впоследствии сам стал пророком и унаследовал непреклонность воскресившего его ревнителя. Святой Иона упрямо отказывался проповедовать покаяние заблудшим ниневитянам, желая погибели нечестивцам, – и Сам Господь вынужден был увещевать этого наследника Илииной пламенности: Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек, не умеющих отличить правой руки от левой, и множество окота? (Иона. 4, 11).
И Всемилостивый Господь сжалился над израильтянами, так же как и в случае с пророком Ионой разучившимися отличать левую руку от