Демон на Явони. Алексей Шерстобитов
ври мне больше!
– Чего именно… – Интонация, с которой Смысловский произнес это, была очень напрягающая, голос его раздался будто из преисподней, а глаза при этом настолько ненавидяще смотрели, что продолжайся это подольше, вполне могли и прожечь…
– Да успокойся ты, Роман Викторович, на земле нашей без шуток то никак…
– Земля землей…, но дух не плоть…
– Ну ладно…, только давай попроще, а то, как в театре тебя колбасит! Ну если тебе в Песково не нравится, поехали в сторону Мамаевшины, там во время Великой Отечественной дивизия СС «Мертвая голова» стояла – там посмотрим. Вообще вот здесь эти Пески… – деревушка, вон она как раз… сюда целый авиамост фашисты проложили, а потом им здесь попец подожгли… Ты смотри, Ром, я тебе все говорю, ты сам думай куда ехать, я твоих желаний не понимаю.
– А Мамаевщина, что там?
– Я же говорю, там дивизия СС стояла – 20000 человек, выжила всего сто семьдесят, они ж все окулисты были…
– Нет, это не то… Это были дураки – искали не то и не там!
– Ну не скажи, немчура воевать то умеет…
– Я не об этом…
– Может «Попово болото»?
– А это что?
– Концентрационный лагерь там, кто туда попадал, уже не выживал, спаслись единицы и то…
– Не то…
– Хорошо. У Велье есть древняя стоянка человека, еще каменный век…
– О! Давай туда…
– Тек-с, это к Осинушке…, кстати, там озерцо очень интересное Хвощно называется – то еще аномальненькое местечко.
– Вот и поехали… – Голова Смысловского была занята не столько выбором, сколько звучавшими в ней наставлениями. В каждом месте, где история человека выглядела зверской и жуткой, гробовщик словно растворялся, в какой-то чуждой живому организму материи. Переставая быть похожим на себя, он только внешней оболочкой напоминал человека, внутри же его души, разума, личности происходило полное перестроение по надобности духа злобы, что не могло не отразиться на внешности. Оставаясь безвольным, Смысловский проявлял теперь полностью волю овладевшего им.
Олег не мог сформулировать свои явные опасения, тревога не покидала его, он стремился к вечеру остаться ближе к людям. Но странное дело, чем больше проходило времени, тем меньше он думал, о каком-то безопасном для себя месте, все больше оправдывался перед собой, мол, раз пообещал, то должен закончить. А между тем время подходило к сумеркам…
В Мамаевщине они, все-таки, побывали. Их встретил дед Виталий, радующийся каждому в любое время года. Он оставался последним, после переезда бабы Шуры Романовой к внучке в Демянск, кто еще оставался жить в некогда богатейшую деревню, заставленной кирпичными большими домами, расположенными на пригорке, нависшем над маленькой речушкой и небольшим, уже заросшим озерцом. На Романа не произвел впечатления дом ведьмы, зайдя внутрь и ничего не испытав, он молча прошел в спальную, взял какую-то старую книгу, пролистал, положил к себе в рюкзачек и развернувшись вышел. Остановившись