Тулэрги. По ту сторону дней. Александра Васильева
Ну… – мужчина замялся. – …при распределении, – закончил он туманно.
– Э, нет! – Существо покачало недорисованной головой.
– Что? Что значит «нет»? Мне пришлось! Но я не грешник, я мученик, и мне, как мученику, полагается…
– Уважаемый, тебя здесь никто выслушивать не станет! Но ты послушаешь меня. На самом деле тебе двадцать пять лет.
Пятидесятилетний мужчина довольно осклабился:
– Да! Я это знал. Я всегда был молод душой. Все потому, что у меня редкая душа! Душа авантюриста! Но…
– На твоем месте я бы не спешило обольщаться, – Возразило существо с грустным видом. – Твоя душа остановилась в развитии именно на этой цифре.
На просиявшем лице заплаканного мужчины появилось недоумение:
– Как это «остановилась в развитии»?
– Говоришь, у тебя душа авантюриста?
– Да. – Второе «да» прозвучало уже совсем не так уверенно, как первое.
– Твоя редкая душа авантюриста – душа зародыша, переставшего расти. Говоришь, предали, и тебе пришлось покончить с собой?
На этот раз заплаканный мужчина просто кивнул.
– Думаешь, это подвиг?
– Это трагедия. А я – жертва обстоятельств.
Недорисованное существо расхохоталось в голос, кривя едва очерченный рот:
– Да ты просто слабак! Не потянул жизнь и помер!
Заплаканный мужчина сильно смутился:
– Но… – На самом деле возражений у него не находилось.
– На сегодняшний день ты – сто пятнадцатый. Поздравляю.
– Я – один из ста пятнадцати самоубийц?
– Неудачников, – поправило существо.
– Но мне пришлось. Это ведь смягчит приговор? Я любил жизнь… – голос его стал едва различимым.
– К сожалению, нет, это всего лишь твое заблуждение. Но не расстраивайся, любить жизнь редко кому вообще удается! – равнодушно пояснило существо.
Заплаканный мужчина снова всхлипнул.
– Не имеете права, – прошептал он в отчаянии.
– Скорее всего, ты теперь испытываешь глубокую скорбь, – понимающе кивнуло существо. – Что ж, скорбь по самому себе сладка.
– Но я правда любил… – На этот раз «жизнь» застряла у заплаканного мужчины в горле.
– Да-да. И тебе опять надо выплакаться. – Существо протянуло ему коробку бумажных платков. – Прошу.
Мужчина взял их и опять принялся рыдать.
– Я понимаю, – кивало существо. – Понимаю.
В рыданиях пятидесятилетнего мужчины не было ничего прекрасного, однако сам он так не считал, явно получая от этого действа невероятное удовольствие.
Недорисованное существо покорно подносило ему коробку бумажных платков за коробкой.
Глава 4.
Лунный мост
Он проснулся, открыл фиолетовые глаза. Комната имела вид миниатюрного кафедрального собора. Окна с цветными витражами преломляли лунный свет. Готический сводчатый потолок уходил далеко вверх, теряясь в своем свободолюбии. Человека с фиолетовыми