За век до встречи. Лайза Джуэлл
салоны, был подлинной квинтэссенцией легендарного лондонского района: там тусовались знаменитости, там в обычае были неумеренность и излишества, а дурная слава была не недостатком, а достоинством. Именно туда словно магнитом притягивало тех, кто раскрашивал мир повседневности яркими и соблазнительными красками. И вот Бетти уже стоит в затемненном вестибюле знаменитого «Ворчуна» и робко просит о встрече с менеджером, чтобы поговорить насчет работы, а ей вежливо, но твердо отвечают, мол, все менеджеры сейчас заняты, но если вы оставите свое резюме… Она, впрочем, почти не слушала, что говорила ей улыбчивая девушка за стойкой. Взгляд Бетти был прикован к тяжелым двойным дверям, которые то и дело распахивались и снова закрывались, когда кто-нибудь входил или выходил из зала, и тогда она мысленно спрашивала себя, вдруг это какой-нибудь известный человек, на которого сто́ит поглазеть?
Но не успела она как следует надышаться атмосферой знаменитого ночного клуба, как приятный молодой человек в строгом костюме и галстуке проводил ее к выходу, придержал дверь и даже пожелал на прощание всего хорошего. Через мгновение Бетти снова оказалась на улице среди оживленно болтавших у подъезда водителей такси и толп лондонцев, слонявшихся по тротуарам в поисках способа убить пятничный вечер.
Из «Ворчуна» Бетти сразу отправилась домой. Держа сабо в руке, она на цыпочках поднялась по лестнице и вошла в квартиру. Сказать, что она была разочарована результатами своего похода, значило бы ничего не сказать, но Бетти решила не отчаиваться. В конце концов, утро вечера мудренее; будет день, будет пища или, в данном случае – работа, и так далее…
В квартире было темно и тихо. На мгновение Бетти вспомнилась ее огромная пустая спальня в огромном пустом доме, вспомнились широкие длинные коридоры и комнаты, в которых никто не жил, вспомнились простор, прохладный и свежий воздух – и тишина. Она, однако, постаралась справиться с нахлынувшим на нее чувством потери, вызвав в памяти все те долгие ночи, проведенные в большой, молчаливой спальне большого молчаливого дома, на протяжении которых она мечтала только о том, чтобы оказаться здесь.
Переодевшись в пижаму, Бетти вооружилась влажной гигиенической салфеткой, чтобы смыть с лица косметику и разочарование с души, и легла в постель, прислушиваясь к доносящимся с улицы голосам и смеху людей, которые проводили время куда приятнее, чем она.
В понедельник утром напротив подъезда дома на Питер-стрит дежурили уже не двое, а целых пять папарацци. На этот раз Бетти была совершенно уверена, что это именно папарацци, а не туристы, не полицейские в штатском или кто-нибудь еще. Все эти люди носили потертые жилеты, вместительные карманы которых оттопыривали запасные кассеты с пленкой, сменные объективы, светофильтры и тому подобные вещи, все держали в руках стаканы с кофе, все щурились от ярких лучей утреннего солнца и, к тому же, вполголоса переговаривались между собой, словно зеваки на похоронах незнакомого человека. Бетти очень хотелось