Дикие цветы. Хэрриет Эванс
протянул он.
– Саймон – это тот дяденька, который приезжал и приглядывал за нами? – спросила Корд. Никто не отреагировал. – Он еще умеет делать птичек из бумаги и всякие другие забавные поделки?…
– Не сейчас, Корд, – оборвала ее мама.
– А почему он больше не приезжает?
– Заткнись, Корд, – вставил Бен с вызовом.
– Он теперь женат, – ответила мама, постукивая пальцами по столу. – Какая-то актриса, которую он встретил на репетиции. Не помню, как ее зовут, но вполне милая. Мы выпили по бокалу, когда он приезжал на съемки. Господи, как же ее звали?…
– Узнаю Саймона, – Тони многозначительно приподнял брови, делая очередной глоток кофе.
– Розали! Точно – Розали Бёрн!
Папа закашлялся.
– Она ирландка.
Папа громко выдохнул. Бен внимательно наблюдал за ним.
– Слушайте, я могу пойти домой, а Бен ляжет вместе с Корд, – вклинилась Мадс.
Бен следил за ее встревоженным лицом, за тем, как она переводила взгляд с Алтеи на Тони, и тер пальцы – точнее обрубки, оставшиеся от них. По утрам они пульсировали – особенно, если он только что встал и еще не успел хорошо поесть.
– Не беспокойся, дорогая. Все в порядке, – сказала мама. Она положила тост на стол. – Послушай, Тони, а ты уверен, что она приедет сегодня? Как ее имя, запамятовала?
– Белинда Бошан.
Мама издала короткий смешок.
– Гениальное имя. Оно настоящее или это сценический псевдоним?
– Понятия не имею, Дороти, милая, – ответил папа, открыв газету со звуком, похожим на хруст. «Дороти» было настоящим именем мамы, и Бен был готов поклясться, что она ненавидела это имя всеми фибрами души. – Она приедет, чтобы научить меня петь эту проклятую песню, и единственная причина, по которой она здесь останется, – в том, что она крестница Кеннета и, как он говорит, с ума сходит по «Хартман-Холл». Так что Белинда хочет встретиться с тобой, вот и все. У нее, наверное, и дом весь завешан твоими фотографиями. Довольно странное поведение для тридцатитрехлетней женщины, но что уж тут поделаешь.
– Что ж, ясно. Будет мило, если она приедет, – ответила мама, а Корд, воспользовавшись тем, что про тост все забыли, со смешком стянула его со стола.
– Корд, не будь нахалкой, – одернула ее мама.
– Прости, – невинным голоском ответила Корд.
– Дорогая, на сегодня достаточно. Ты уже съела пять штук, – сказала мама не терпящим возражений тоном, и Корд пришлось отодвинуть тарелку. – Не останется места для обеда, а сегодня у нас ветчина.
– Ух ты! Обожаю ветчину, – вклинилась Мадс, пытаясь снова установить мир в семье, как она всегда это делала. – Корд, может, пойдем переоденемся? Я уже изжарилась в этой одежде.
– Давай, – сказала Корд. – А потом пойдем в пляжную лавку и купим по мороженому.
– Никакого мороженого перед обедом, – крикнула мама ей вслед, но девочки уже скрылись в доме.
– Корд ужасно толстая, – бросил Бен с деланой небрежностью, когда они ушли. – Правильно, что ты не разрешаешь ей слишком много есть.
– Не