Крылатые качели. Максим Саблин
железными сегментами, тронулся, быстро удлиняясь, состав из маленьких гонщиков в громадных шлемах. Как и полагалось на треке, они ехали против часовой. Это заканчивалось занятие семилеток. Один малыш в очках почти лежал, чтобы достать до руля. Смеясь, болтая и переглядываясь, теряя пары и получая нагоняи, дети проехали круг. Вдруг рядом послышался писклявый голос:
– Это тот самый Ребров? Да этот толстяк мог обогнать Капитонова, только если Виктор бежал с велосипедом над головой!
Послышался громкий смех. Федор, нахмурившись, опустил взгляд и увидел за бордюром группку накачанных подростков в велоформе, с невежливым сомнением разглядывающих его телеса. Говоривший был сильно высокий, дистрофичного вида парень лет пятнадцати, с руками словно плети и тонкими мосластыми палочками-ножками. Рядом с ним стоял невысокий старик с глубоко посаженными глазами. Подтянув штанину, он поставил ногу на бордюр и весело поглядел на Федора. Это был главный тренер сборной России по велоспорту на треке Соломон Волков, когда-то тренировавший Реброва и Капитонова.
– Ребров тебя и в таком виде обгонит без всякого сюрпляса[1], – сказал он, хитро улыбаясь.
– Меня? – воскликнул, покраснев, парень. – Пусть попробует! – добавил он заносчиво. – Я действующий перворазрядник, а толстяк… На что можно надеяться в его возрасте?
Он покрутил головой, разминая шею и плечи. И, неуверенно улыбнувшись, лениво отмахнулся от Федора и отвернулся к группке приятелей, которые с интересом смотрели на тренера, ожидая продолжения спора и готовые засмеяться какой-нибудь новой шутке.
– Мастера спорта международного класса бывшими не бывают, Кузя, – сказал наконец старый тренер. – То, о чем ты мечтал всю жизнь, он уже сделал за завтраком и даже не отметил галочкой в ежедневнике. Будь этому парню хоть восемьдесят лет, чемпионский характер у него не отнять. Федор, примешь вызов?
«О боже, не так быстро!» – подумал Федор. Все ждали его ответа. Анж, прижимая медаль, посмотрела на него с надеждой. Федору было стыдно перед тренером, что он толстый и неуклюжий, но старого тренера, казалось, это веселило.
«Детский сад, – подумал он. – Я давно перерос эти вызовы. Кто я в свои тридцать лет? Машина для зарабатывания денег. Я плачу коммунальные платежи. Я забыл, как прибивать гвоздь, а они хотят, чтоб я построил звездолет. Я застреваю в двери машины, а они просят меня взобраться на Эверест. Зачем мне ставить под угрозу свое достоинство? А если не получится?»
Он с мольбой взглянул на Киру, которая в этот момент, держа во рту резинку для волос, собирала рыжие волосы Анжелы в хвостик.
– Федор, зачем тебе глупый риск? – сказала она. – Посмотри на себя. Ты толстый, малоспортивный человек. Твое место на диване у телевизора, в кофейне с пирожным, в машине с обогревом. У тебя холестериновые бляшки в сосудах. Даже не думай соглашаться, у тебя ничего не получится. Ты свалишься и сломаешь шею. Твое сердце остановится. Игла из велосипеда пронзит тебя насквозь.
Ты умрешь.
Послышался
Сюрпляс – сохранение равновесия на велосипеде без движения. Здесь и далее –