Сплетая рассвет. Элизабет Лим
Лонхай говорит мудрые вещи, – вмешался Норбу, к моему удивлению. Портной был тихим, и я не заметила, как он подошел к моему столу. – Мы ничего не успеем, если будем тратить время на придирки к мальчишке. – Он показал на статуи Трех Мудрецов. – Боги слушают нас, мастера. Вы хотите пробудить их гнев?
Один за другим все покачали головами. Даже Иньди, чей стол украшали амулеты от демонов и невезения, нахмурился.
– Тогда возвращайтесь к работе.
Норбу имел большое влияние, поскольку владел собственной лавочкой в столице, Цзяпуре, где под его началом было более ста портных. Среди нас он был самым богатым и могущественным. Его дочь вышла замуж за важного чиновника, так что он сам стал чуть ли не представителем знати.
– Полагаю, теперь они оставят тебя в покое, – сказал мужчина, когда болтовня затихла. А затем улыбнулся, и у меня сложилось устойчивое впечатление, что теперь я перед ним в долгу.
– Спасибо.
Он начал возиться с нитями, разложенными у меня на столе. Норбу напоминал мне раздутую ящерицу: длинное и худое тело, но при этом круглый живот; веки наполовину опущенные, из-за чего создавался обманчиво сонный вид. Портной не казался таким злым, как Иньди, но мне все равно хотелось, чтобы он перестал трогать мои вещи.
– Мы слышали, что ты занял место отца в испытании, – сказал он. – Как благородно. Мой отец умер еще до моего рождения, но мастер Хуань – последний портной императора – был мне как родной.
Я сложила руки, которым не терпелось приступить к работе, и изобразила вежливую заинтересованность.
– Я не знал, что он был вашим учителем.
– Очень давно, – ответил Норбу, шмыгнув. – Но меня все равно ранило в самое сердце, когда в прошлом месяце его тело обнаружили в реке Цзинань.
Я сглотнула.
– Мне очень жаль это слышать.
– Знаешь, он работал в этом самом зале, с десятками своих подмастерьев. Даже я иногда приходил ему помочь. – Норбу помедлил. – Служанки клянутся, что его призрак до сих пор бродит ночами по дворцу.
По мне прошла дрожь.
– Я не верю в призраков.
– Как и я. – Портной наклонил голову, изучая меня своими глазами цвета мрамора. – Насчет остальных не беспокойся, юный Тамарин. Я буду присматривать за тобой.
Когда он наконец-то ушел, я расслабилась и накинула шаль себе на руку. Шелк – материал легкий и приятно ощущается на коже. Поэтому он такой востребованный и дорогой.
Как и мастер Лонхай, я хорошо умела рисовать, но моей сильной стороной была вышивка, как у мастера Иньди и Тарахэ. Посему я решила нарисовать сад и расшить его цветами: пионами, лилиями и хризантемами. А еще даму, держащую стрекозу на пальце. Мне уже сотни раз доводилось расписывать эту сцену, да и краска быстро высохнет. Поскольку на шаль нам дали всего день, сейчас было не время для неоправданного риска.
Шли часы. Благодаря рисованию мой разум и руки оставались занятыми, но на заднем фоне постоянно галдели остальные портные.
– Это работа для слуг, – проворчал один. – Мне не приходилось вязать узел кисточки