Королевская кобра. Светлана Анатольевна Пастухова
и, незамеченные, мы вышли в огород, снова пробрались по узким переходам и оказались на улице.
– Закрой лицо, – удержав меня в тени стены, предупредила Малати и сама закуталась в дупатту так, что на виду остались только озорные глаза. – Нас никто не должен узнать. Ни один живой человек не видел и не увидит виша-канью. – Что ты застыла?! – она дернула меня за руку.
А я не могла отвести от подруги глаз. Сейчас, когда укрывающая ее шаль спрятала лицо и волосы, Малати оказалась одета не в обычное сари, а в короткую, расшитую блузу и яркую летящую юбку. На бедрах от каждого движения позвякивали латунные кругляши.
– Пойдем-пойдем, – она тянула меня за руку. – Сегодня ярмарка, и я не могу пропустить ее из-за тебя.
Я укрыла волосы и лицо шарфом и, взявшись за руки, мы побежали по пустой, залитой солнцем улице.
Деревянные подошвы сандалий глухо ударялись о землю и звонко шлепали по пяткам, вскоре ступни начали гореть так же, как в первый день, когда их оттирали камнем. По шее и спине градом катил пот, я остановилась, стараясь отдышаться.
– Скорее, опоздаем, – нетерпеливо приплясывала подруга. Она словно и не бежала во весь дух и не чувствовала полуденного зноя.
Я отдышалась, и мы снова припустили по улице. Когда появлялись редкие прохожие, прятались за деревьями или сворачивали в переулки, пока не добрались до огромной гомонящей площади. Люди смеялись. Мужчины обнимались и пили зеленоватое молоко, после чего смеялись еще громче и веселее. Женщины стайками подходили к торговцам и примеряли украшения или рассматривали искусную вышивку на нарядах. Звенели браслеты, задорно сверкали глаза, взмывая и опадая, переливались голоса.
Детвора завороженно наблюдала за заклинателем змей. Рядом с ним на расстеленном покрывали сидела малышня и присматривала за свившимися в кольца длинными скользкими телами.
Малати дала ребенку монетку и взяла одну из змей, бело-желтую, толстую. С тихим шипением и, показывая красный раздвоенный язык, она стала обвиваться вокруг подруги.
Но Малати не позволила ей сомкнуть кольца. Своевременно направляя, она позволила змее свободно ползать по телу, а сама, напевая, закружилась в танце.
Голос подруги, звонкий и мелодичный, взмывал к небу и опадал на празднующих, собирая их в круг, посредине которого она танцевала.
Малати подмигнула мне и кивнула на зевак. Я пошла по кругу, подставляя свободный конец дупатты под монеты, кидаемые щедрой или не очень рукой.
Тонкие руки взлетали над головой, покрытые пылью ноги мелькали из-под юбки, стан изгибался не хуже, чем у змеи. Малати мотыльком порхала с места на место и, опираясь только на пальцы, покачивалась, словно цветок на ветру. Создавалось впечатление, что это не стоит ей никаких усилий. Зрители посмеивались и одобрительно качали головами, но я видела, как по вискам подруги стекают струйки пота, а ступни покраснели.
Кружась, она тем не менее не сводила глаз с одной точки, будто пыталась удержать кого-то.
Я проследила за ее взглядом и увидела двоих – мужчину и юношу,