Асоциальные сети. Артур Дмитриев
его утром и во время обеденного перерыва.
Аккаунт вел себя именно так, как если бы Марк не отлучался и был постоянно онлайн. Пройдя по уведомлениям, поглядев на те комментарии, споры, шутки, картинки, что оставлял аккаунт под постами виртуальных друзей, Марк вдруг отчётливо осознал, что аккаунту он теперь совсем почти не нужен. Только если как поставщик сырья в виде фотографий и тем для обсуждения с общественностью. Это не испугало его и не приободрило, просто еще один факт в течении вечно меняющегося бытия. Если поразмыслить, то это даже хорошо, нужно только еще немного потестить и подумать, как это может пригодиться в реальной жизни.
В качестве эксперимента Марк сам написал большой пост о своём отпуске со стыренными из Интернета фотографиями. Своих фотографий-то не было, только у Славика на украденном телефоне. Пойдет и так, многие вообще не заморачиваются по этому поводу, отчего же Марк должен смущаться? Рассказал сетевому социуму о первых днях, пожурил комаров, дал пару ценных советов, один раз юморнул и в самом конце дал ссылку на профиль гостеприимного Руслана. Выдохнув, Марк лег спать, отключив телефон. Проснувшись через пять часов хорошего, восстанавливающего, спокойного сна, Марк проверил свою публикацию. Алгоритм исправил только пару слов и сделал несколько пунктуационных правок. Ответы на комментарии были четкими, по делу, такими, будто аккаунт побывал там самостоятельно. И если где-то врал, то очень убедительно. Вторым тестом было написание в рабочей группе поста об одной достаточно сложной задаче, которая висела над Марком почти год. Тест этот аккаунт тоже прошел на отлично, выводя нужные формулировки, соблюдая тон разговора с начальством и тихонько иронизируя в его, Марка, манере. Ему потом даже пришлось немного погуглить, потому что аккаунт в дискуссии выдал несколько неизвестных Марку профессиональных терминов и дал развернутое мнение по одной малознакомой проблеме.
111
Славик принес дурную весть – Галю видели в городе, и она встречается с одним отвратным типом из их университета, с надбровными дугами как у маньяка и, по слухам, к тому же геем. Марк, привыкший к манере Славика разносить даже самые необыкновенные небылицы, отнесся к новости без особого внимания, прекрасно понимая, что это может быть только отголоском какой-нибудь рабочей встречи, где Галя несколько дней кряду или недель могла проводить время с этим типом. Но утром, повторив ритуал с холодным чаем, все-таки поплёлся к Гале домой попытать сестру. Дверь ему не открыли, и Марк долго стоял, прислонившись к ней ухом, пытаясь уловить внутри квартиры шумы, вызванные присутствием живого. Дверь излучала какую-то опустошенность, небытие, как портал в серую мглу, где никого и ничего нет. Такое ощущение бывает возле брошенных десятилетия назад домов или деревень, где обретается только эхо звонких детских голосов, скопившееся на чердаках и под крылечками и пугающее заблудившихся.
Сорвавшись, Марк начал звонить соседям по лестничной площадке,