О любви моей расскажет вечность. Валентина Нестерова
высокий рост. Цвета ранних сумерек глаза.
– Я была глупой, трусливой девчонкой…
– А я не сразу понял, что твоя встреча с Александром обусловлена кармой, – покаянно признался Белый человек.
– Мы давно разошлись, – глухо сообщила Маша.
– Два тела встретились, приглянулись друг другу и решили: ЭТО любовь, – сочувственным «хокку» пояснил ситуацию он.
– Не совсем так! – по привычке возразила она.
– Главное, Лада осталась с тобой, – миролюбиво заметил он.
– Вы знаете, как зовут мою дочь?
– В нашем роду всех женщин называли Ладами, Мариями, Софиями.
– Что значит, в нашем роду? – снова удивилась Маша.
– В трёх словах не расскажешь, лучше всё увидеть самой, – провёл рукой по опалённой бороде Магистр.
– Тот свет – кино, в отличие от этого – театра? – попыталась пошутить она.
– Кино не кино, а видеотека с файлами твоих судеб там действительно существует.
– Моих судеб?
– Иначе говоря, земных воплощений, – уточнил гость.
– Разве туда вход живым не запрещён? – подыскала причину отказать своему любопытству Маша.
– У меня есть ключ, – протянул ей руку Магистр.
– Утром Лада проснётся, а меня нет…
– Мы вернёмся через семь минут, которые, возможно, отменят твой диагноз, – приободрил он.
– У меня не диагноз, у меня приговор, – потеряла силы сопротивляться она.
А в голову пришло: врач предупреждал, возможны галлюцинации…
– Разреши один экскурс, – уловив волну сомнения, и не дождавшись ответа, продолжил Магистр. – Было двадцатое июня, по мнению мистиков, самый счастливый день в году. Третий курс позади. Каникулы. Ты выходишь из цветочного магазина как юная мать из роддома, прижимаешь к себе купленную бегонию, огораживая бутоны от ветра. И вдруг тебя поражает мысль, что ты похожа на комнатный цветок. Тебя поливают, подкармливают. Но приходит день, другой, и! забывают полить. Как тебе выжить тогда, вообще, как жить?
– Откуда вы знаете? – шёпотом спросила она.
– Читать мысли – моё наказание за то, что, грешен: Любовь и Слово употребил во зло.
– Подслушивать тоже… большое свинство!
– Лжецов лишают голоса, их удел до скончания века мычать что-то в своё оправдание, но мне дали ещё один шанс, – не услышал её Магистр и, будто вернувшись на землю, прибавил, – а ты правильно сделала, что сослала себя в Забайкалье.
– Почему сослала? Забайкалье – страна моего детства…
– И одной из твоих могил, – продолжил фразу Белый человек.
– Это у вас там юмор такой? – рассердилась Маша.
– Не обижайся, дочка, – протянул ей руку Магистр, – и не бойся, дорога на небеса ещё никому не повредила.
– Не в ночной же рубашке! – уже на себя рассердилась она.
– Тело придётся оставить, а для души я прихватил твоё первое взрослое платье, – взмахнул в воздухе тончайшим