Жизнь под знаком ядерного риска. Александр Иванович Глущенко
буквально переделывая сорта, превращая их из непригодных для данного района в обычных условиях в продуктивные высококачественные формы…
Для подбора пар при гибридизации учение Лысенко о стадийности открывает также исключительные возможности в смысле использования мирового ассортимента» («Теоретические основы селекции растений», том1, Сельхозгиз, 1935 г., стр.72)…
Как видно из этих высказываний, Н. И.Вавилов высоко ценил работы Т. Д.Лысенко, глубоко понимал их суть и широко использовал в работе с коллекциями травянистых культур.
Когда и по каким вопросам началось расхождение между двумя выдающимися учёными – академиком Н. И. Вавиловым и академиком Т. Д. Лысенко? Замечу, что оба они к этому времени были членами трёх академий – АН СССР, ВАСХНИЛ и АН УССР. Это, безусловно, редкое, но вполне оправданное явление.
Итак, Н. И. Вавилов и Т. Д. Лысенко на первом этапе своей деятельности – взаимопонимающие друг друга исследователи. Теория яровизации, её стадийность полностью воспринимается одной стороной; собранная в нелегких условиях мировая коллекция её систематика, генетика, цитология и даже инцухт положительно оценивались другой стороной. Расхождения во взглядах начались с понимания существа наследственности и изменчивости, роли в этих явлениях жизненных условий. Представителям первого направления присущи преформизм автогенез, представители второго направления утверждали в науке ведущую роль в изменчивости условий среды и возможность получать определённую, направленную изменчивость.
Расхождения в теоретических взглядах нарастали. Причины этому следующие. Н. И. Вавилов учился генетике у английского генетика Бэтсона, в лице которого клерикальная реакция против дарвинизма нашла «одного из верных своих слуг» (К.А.Тимирязев, Сочинения, том У11, стр.484).
Лысенко избрал своими учителями Дарвина, Тимирязева, Мичурина, работы которых классические или, как их позже называли, формальные генетики, отбрасывали с порога или принимали только то, что соответствовало их концепции; например, разделяли точку зрения Мичурина на отдалённую гибридизацию, на возможность управления доминированием признаков. Его же основные методы и принципы работы игнорировали. Примерно также поступали и с Лысенко. Его теория стадийности взята на вооружение всеми физиологами и генетиками, а с генетическими концепциями, исходящими из этой же теории, поступали просто: их извращали или, больше того, отбрасывали.
Приведу несколько примеров подобного рода извращений из заключительного слова Лысенко на той же известной 1У сессии ВАСХНИЛ (1936 г.): «Утверждение акад. А. С. Серебровского, что я отрицаю нередко наблюдаемые факты разнообразия гибридного потомства (это в пропорции 1:3) также неверно. Мы не это отрицаем. Мы отрицаем Ваше положение, говорящее, что нельзя управлять этим соотношением. Исходя из развиваемой нами концепции, можно будет (и довольно скоро) управлять расщеплением. Не прав также акад. А.Серебровский, утверждая, что Лысенко отрицает