Хозяйка лабиринта. Кейт Аткинсон
такие гладкие, игривые. Но это, в конце концов, всего лишь выдры. Может, Перри и задумал их как приношение Джульетте, но она определенно предпочла бы пикник, на который рассчитывала. Когда она случайно заглянула в багажник машины и он оказался пустым, ей пришлось прятать свое разочарование. Может быть, потом они пообедают в пабе. Она представила себе полпинты шенди и пирог с говядиной в пивном соусе, и у нее поднялось настроение.
Однако выдры, которые сначала не торопились появиться, теперь решили устроить представление на весь день. Джульетта очень обрадовалась, когда случайным приступом кашля спугнула выдр – они скользнули в воду и исчезли. Перри нахмурился, но Джульетта не могла бы сказать, кем он недоволен – ею или выдрами.
– Простите, сэр, у меня сенная лихорадка.
У нее не было никакой сенной лихорадки. К сожалению, она отличалась крепким здоровьем. Наверняка ведь уже давно пора обедать? Но нет, когда они вернулись к машине, Перри скомандовал водителю: «Везите нас в Крисмас-Коммон», а там, вместо того чтобы подъехать к долгожданному пабу, они остановились на проселочной дороге рядом с полем. У Джульетты упало сердце, когда Перри сказал водителю:
– Мы пойдем пройдемся и, может, вернемся не скоро.
– Отлично, – отозвался шофер, вынимая из кармана сверток в вощеной бумаге. – Я тогда перекушу пока.
– Идемте, мисс Армстронг, – обратился к ней Перри. – Следуйте за мной.
При нем был бинокль, и Джульетта задалась вопросом, ищет ли он что-то определенное.
– Балобаны, – пояснил он. – Они давно перестали водиться в Британии. Вряд ли мы увидим их снова, но надежда умирает последней.
Балобаны? Это что, птицы такие? По ассоциации Джульетта подумала о барабанах. У нее в животе давно пробили зорю.
Перри приложил ладонь трубкой к уху:
– Вы слышите дятла?
– Вот этот – очень противный – дробный стук?
Джульетта совсем не разбиралась в птицах. Она знала самых простых – голубей, воробьев, – но ее орнитология не простиралась за пределы Лондона. В том, что касалось природы, Джульетта была полнейшей невеждой. Перри, напротив, обожал природу. Балобанов он не обнаружил, но заметил и опознал множество других птиц. Огромное множество.
– В нашем деле нужна хорошая память, – сказал он. Но ведь Джульетте не придется по работе опознавать птиц, правда же? Правда же?
– Смотрите, – шепнул он, пригнувшись и потянув ее вниз. – Зайцы! Боксируют! Самка машет лапами только для видимости. Потрясающе!
Голод и холод давно изгнали из души Джульетты всякую склонность к романтике. Перри уже разглагольствовал о совах и их манере отрыгивать погадку.
– Шерсть мышей и их же кости, – сказал он, напомнив Джульетте о ведьмах из «Макбета».
Она засмеялась и ответила цитатой:
– Пясть лягушки, глаз червяги, шерсть ушана, зуб дворняги…[18]
– Ну… да. – Он явно растерялся от такой аллюзии. –
У. Шекспир. Макбет. Цитируется по переводу М. Лозинского.