Хозяйка лабиринта. Кейт Аткинсон
она.
– Покойник. Мать тоже. Я решил, что это будет для вас органичнее. Легче следовать роли.
Неужели ее судьба – вечно быть сиротой, даже в вымышленной жизни?
Он объяснил, что главная задача Джульетты – проникнуть в «Правый клуб».
– Эти люди стоят на ступеньку выше наших Бетти и Долли, – объяснил он. – «Правый клуб» вербует кадры из истеблишмента. Их ряды пестрят фамилиями сильных мира сего. Броклхерст, Ридсдейл, герцог Веллингтонский. Где-то существует полный список членов клуба, так называемая «Красная книга». Нам бы очень хотелось до нее добраться. Конечно, многих из них упрятали по закону восемнадцать-бэ, но много и осталось. Слишком много… В качестве дополнительной приманки вы, то есть Айрис Картер-Дженкинс, работаете в Министерстве обороны. Какая-нибудь бумажная работа, ну, вы лучше меня знаете эти вещи. – («Ох, знаю, за грехи мои тяжкие», – подумала она.) – У вас есть жених, флотский лейтенант, шотландец. Иэн. Служит на линейном крейсере «Худ». Я придал вашей матери туманное дальнее родство с королевской семьей – «Правый клуб» вас с руками оторвет, точнее, не вас, а того человека, которого вы будете изображать.
– Значит, я должна выяснить, чем они там занимаются?
– В двух словах – да. Я уже внедрил туда агентов, но мне особенно нужно, чтобы вы вошли в доверие к некой миссис Скейф, она близка к верхушке. Мы специально сваяли Айрис так, чтобы она понравилась миссис Скейф. Мы думаем, что она отреагирует на нее как надо.
– То есть на меня.
– Нет, я имею в виду – на нее. На Айрис. Не давайте воли своему воображению, мисс Армстронг. У вас есть такая склонность, к сожалению. Айрис – ненастоящая. Помните об этом.
Но как она может быть ненастоящей, недоумевала Джульетта. Айрис – это я, а я настоящая.
– И не путайте себя с ней – на сем пути лежит безумье. Можете мне поверить.
Интересно, а он когда-нибудь бывал безумен? В последнее время он стал раздражителен и завел привычку мрачно сверлить взглядом бюст Бетховена, стоящий на секретере, – словно Бетховен был лично ответствен за превратности войны.
Сегодня утром Перри ворвался в квартиру еще до обеда, развевая твидами, и прямо с порога воззвал к Джульетте:
– В Министерстве внутренних дел царит возмутительная расхлябанность. Сегодня утром у меня было назначено совещание в девять, и мы с Ротшильдом ждали почти два часа. Там не было ни души, кроме нас и уборщицы! Они вообще знают, что война идет?!
Сердясь, он становился другим человеком – очень красивым.
Она уговорила его спуститься в ресторан «Долфин-Сквер» и выпить чая с пирожными (тоже «возмутительная расхлябанность», вероятно).
– Простите, мисс Армстронг, я в последнее время веду себя как медведь, – сказал он, трудясь над кофейным джепкейком. Конечно, ему открыто многое, чего не знают другие, и это не может не сказываться. Человек, полный тайн – как своих собственных, так и чужих.
Как только они вернулись в квартиру, Перри безжалостно продолжил инструктаж. Пирожное его нисколько не смягчило.
– Вы будете