Граф Соколов – гений сыска. Валентин Лавров
И байки психиатра Ковалевского меня в обратном не убедят.
– Но вы идете против фактов! – раздражаясь, сказал Кошко.
Загремел квартирный звонок. (Пора объяснить: звонки эти были бронзовыми и производили шум при вращении ручки влево-вправо. Кое-где сохранялись до середины XX столетия.)
– Пакет из прозекторской! – воскликнул Ирошников, открывая дверь посыльному. – Что веселенького нам прислал гордость российской медицины Павловский? – И он хотел сломать сургучную печать.
– Позвольте, Юрий Павлович, мою службу исполнять мне самому! – Кошко выдернул из рук фотографа пакет. Вскрыл, пробежал глазами, удовлетворенно хмыкнул: – Вот резюме: «Признаков борьбы, царапин, никакого насилия на теле Абрамова не обнаружено. Смерть наступила в результате сдавливания органов шеи петлей под действием тяжести повешенного тела». Все-с! Дискуссии закончены, обыск тоже. – Раскурил с наслаждением папиросу «Катык», повеселевшим голосом добавил: – Всякому толковому сыщику ситуацию объяснять – дело лишнее. Соколов, опечатайте квартиру, ключи – в полицию. Ценности приобщить к протоколу обыска.
Соколов хмыкнул:
– Хм, бедный умный начальник! За что ему такое страдание – командовать глупыми подчиненными?
Вопреки вроде бы очевидным фактам, гений сыска всем своим существом чувствовал: здесь произошло преступление. Вдруг его взгляд остановился на длинной скатерти, покрывавшей стол и спадавшей почти до пола. Сыщик поднял край и удивился:
– Как же это не заметили мы?
В его руках был лист почтовой бумаги, сложенный вчетверо. Соколов развернул, слегка присвистнул:
– Фьюить! Да это какая-то шарада! Синим грифелем начертано множество вертикальных линий и семь горизонтальных. Некоторые получившиеся прямоугольники отмечены красным. – Он протянул чертеж Кошко, усмехнулся: – Что это? Умный начальник должен бы знать! Пятнадцать кровавых отметин на чертеже.
Кошко осторожно за уголки взял чертеж, долго изучал его, задумчиво покачал головой:
– Чепуха это, а не ребус. Во всяком случае, это не та предсмертная записка, которая была бы к месту. – Указал на середину чертежа: – А вот тут жирный отпечаток пальцем, синим грифелем! Юрий Павлович, проведите идентификацию. Почти наверняка это след руки Абрамова.
…Августовское небо за окнами чуть посветлело – близилось утро.
Кошко официальным тоном произнес:
– Уважаемые сослуживцы, завтра, то есть уже сегодня, попрошу на службу не опаздывать – всем быть ровно в девять утра.
Подозрение
Утром сыщики, в том числе и сам Кошко, походили на сонных мух. Лишь Соколов, как всегда, был свеж, бодр, весел.
– Где Ирошников? – громово крикнул он, появляясь в сыске. – Чьи отпечатки пальцев на чертеже?
– Отпечатки, как выяснилось, не принадлежат убитому. Чьи они? Пока неизвестно, но это ничего не означает. На этой бумаге может быть изображена какая-то галиматья, она не должна сбивать нас с толку.
Соколов