Граф Соколов – гений сыска. Валентин Лавров
хлопнул Кошко по плечу так, что тот аж присел, и проревел:
– Внимательней зрите, командир, на сии раритеты! Любой собиратель редкостей расставляет книги на полках не абы как, а обязательно с толком. Учитывает и формат, и цвет переплета, но главное – тематика. Он никогда, к примеру, не поставит книгу по геральдике среди первых путеводителей по Москве, вышедших при Екатерине Великой. А здесь что? Видите, вот раритеты, тисненные при Петре Первом. И вдруг среди них – тома энциклопедического словаря Брокгауза и Эфрона. А тут, между первопечатными фолиантами и иллюстрированными изданиями, словно пятна черной смолы, опять глаз режут тома Брокгауза!
Кошко словно только что прозрел – с великим удивлением уставился на книжные ряды.
– И впрямь, как это прежде мы не обратили внимания? Теперь мне ясно, что с полок сняли какие-то книги и вместо них поставили эти увесистые тома, которые рядом со шкафом стоят прямо на полу.
– Да, брали без всякого порядка, лишь бы заткнуть в шкафу прорехи. Мне теперь понятно, что означает чертеж: горизонтальные линии – полки, вертикальные – книги. А красный карандаш указывает как раз туда, откуда были сняты редкости и теперь красуются почти ничего не стоящие тома Брокгауза.
– Но могли с этой целью воспользоваться и другими книгами, вон сколько их здесь на полу!
– Конечно, но под руку попался именно Брокгауз, которого восемьдесят шесть томов. Наверняка это сделал не книжник, работа слишком грубая.
Кошко испытал сильнейшее волнение. Он заметил:
– Безусловно, покойного Абрамова кто-то обворовал. Желая выиграть время, чтобы воровство не было сразу раскрыто, заложил освободившиеся места книгами. Но Абрамов заметил пропажу и с горя удавился. Вы согласны со мной, дорогой Аполлинарий Николаевич?
Соколов возразил:
– Из-за десятка-другого исчезнувших книг в петлю полезет лишь душевнобольной, а покойный не был таким. Ведь свидетели – Пятакова, Дмитрий, – говоря о «ненормальности», имели в виду лишь болезненную страсть Абрамова к книгам. Но страсть эта не является психическим заболеванием, скорее наоборот – говорит о глубоких знаниях древней и редкой книги, о высоком интеллектуальном уровне субъекта. Да, покойный Абрамов был чудаком, но это с точки зрения обывателей, разбирающихся в книжной культуре, как свинья в апельсинах.
– Что предпримем дальше?
– Выясним, какие книги пропали. Для этого надо встретиться с книжниками, приятелями Абрамова, – Ульянинским и Чуйко. На кухне лежит «Вся Москва». В этой книге мы найдем их адреса и телефоны.
Пыль веков
Далее события развивались с невероятной скоростью.
Не прошло и часа, как в квартире Абрамова появилось двое гостей. Один – высокого роста, крепкий в плечах антикварий с Мясницкой улицы – Владимир Чуйко, с жесткой щеткой усов под слегка проломленным носом, придававшим ему мужественный гладиаторский вид. Другой – щеголевато одетый, с задумчивыми глазами на интеллигентном лице – чиновник Управления удельного округа Дмитрий Ульянинский.
Библиофилы,