Битва под Острой Брамой. Андрей Лютых
с трудом убедил себя, что для «атаки флешью» еще не время.
– Позвольте, я сейчас с кем имею честь разговаривать? – спросил он по возможности спокойно.
– Полковник Аугустин Кадлубский, к вашим услугам.
– Так вот, сударь, я вам настоятельно советую сменить тон и доложить обо мне его превосходительству генерал-лейтенанту, – сказал Княжнин, еще раз подчеркнув принадлежность Косаковского к российской армии.
Но в самом деле, мы не нуждаемся в помощи союзнических офицеров, чтобы уберечь от любых покушений своего гетмана, у которого все еще имеется свое войско. У великого гетмана есть и профос[27], и стражник. Я естем стражник великого гетмана и ни в чьей помощи не нуждаюсь. Вам, гвардейцу, не лучше ли было бы кого-нибудь в Санкт-Петербурге охранять?
– Не вам решать. Я направлен сюда приказом генерала Игельстрома, и вы об этом уведомлены эстафетой из Варшавы.
– Откуда вы знаете?
– Я уже получил письмо из Варшавы, так, стало быть, и гетман уведомлен.
Поручик Гарновский вам сказал! Не много ли он себе позволяет? – вспыхнул Кадлубский, почему-то адресуя свой упрек одному из офицеров, с любопытством следивших за его перепалкой с Княжниным. Тот – круглолицый, моложавый и подтянутый инженерный полковник – с улыбкой пожал плечами:
– Поручик Гарновский никогда в чужие карты не смотрит и секретов не выдает, ручаюсь за него. Разве он виноват, если ты ради развлечения зачитываешь здесь полученные депеши? – ответил он упреком на упрек, и Княжнин почувствовал с его стороны первый здесь приязненный взгляд. Наверное, не очень ладят между собой эти полковники.
– Так вы доложите обо мне? – спросил Княжнин, теряя терпение.
– Ах, сию же секунду! – шутливо ответил Кадлубский и действительно прошел в смежную залу, откуда уже через минуту вернулся с довольной улыбкой.
– Увы, сегодня генерал вас принять не может. Нынче у нас суббота, так приходите послезавтра, в понедельник, – сказал он. При всей его щеголеватости, внешность у полковника была весьма заурядной: любого здешнего крестьянина с легкой татарской примесью наряди в яркий красный мундир, надень парик, напудри, приклей усы да повыше их закрути – будет не хуже.
– Так, стало быть, во мне тут нет нужды. Вы, пан стражник, все отлично устроили сами, и гетману ничего не грозит. Превосходно! Честь имею, – заключил Княжнин и, не оставляя Кадлубскому времени на торжество, ушел, слыша вдогонку какое-то словосочетание, заканчивающееся, кажется, словом «москаль». Впрочем, его сейчас интересовало не это, а расположение комнат и окон.
Андрюха удивился такому скорому возвращению барина.
– Нет гетмана у себя? – спросил он.
– Сейчас узнаем, – непонятно ответил Княжнин, глядя куда-то вверх. Потом стал озираться по сторонам.
– А что, неужто Иоселя нет нигде поблизости? – удивился он.
– И не ищите, барин, нынче ж суббота.
– Ах да, мне уже говорили.
Военный чин в войсках Короны (Польши) и ВКЛ, выполняющий обязанности начальника жандармерии при штабе гетмана.