Европа в эпоху Средневековья. Десять столетий от падения Рима до религиозных войн. 500—1500 гг.. Джордж Бертон Адамс
экономическую болезнь, и что личная безнравственность может зайти очень далеко – что в некоторых случаях она и в самом деле заходила почти так же, если не совсем так же далеко, как у римлян, – не приводя к разрушению государства, если она не влияет на общественную жизнь или экономические ресурсы нации. Это связано с тем, что некоторые формы личной порочности настолько быстро и легко переходят в общественные причины, что нравственность граждан имеет важное значение для государства как вопрос самозащиты.
Пороки, особенно распространенные среди римлян, были именно таковы. Это, во-первых, были физические пороки – пьянство, обжорство и распутство. Совершенно невозможно подробно обрисовать состояние значительной части римского общества в этом отношении. К счастью, это и необязательно. Есть уже столько описаний, сделанных с той или иной целью, столь откровенных и без купюр, что в обществе создалось уверенное впечатление, будто эти пороки носили гораздо более всеобщий и чрезмерный характер во всем римском мире, чем это было на самом деле. Конечно, они оказали влияние на некоторые классы населения – сельских жителей, средние классы, где они еще существовали, – в большей степени, чем в более позднее время, в силу, помимо прочего, существования рабства, и все же это лишь крайние случаи, и самые пагубные последствия можно видеть в крупных городах и среди богатых классов, в то время как провинции и средние классы были сравнительно не заражены ими. Однако, вероятно, хотя и отнюдь не обязательно, влияние этих пороков распространилось достаточно далеко, сказавшись и на жизни государства. Их влияние на народ там, где оно ощущается, точно такое же, как и влияние на отдельного человека. Энергия, сила воли, уверенность в себе перед лицом опасности утрачиваются, способность к выздоровлению и производительная сила снижаются или сходят на нет. Это именно те результаты, которые сложились по какой-то причине во всей Римской империи в ее последний век. Весьма примечательно и подчеркивалось не один раз, что, хотя многие римские города все еще были обнесены крепкими стенами и хотя немцы были совсем неопытными в искусстве осады, тем не менее, за исключением отдельных городов, которые смогли обороняться в течение какого-то времени, за весь период завоевания есть всего лишь несколько примеров героического сопротивления населения провинций захватчикам. Это почти всегда варварский полководец и варварская армия, которая берет на себя защиту; или же там, где мы находим примеры другого рода, как защита Орлеана от гуннов, явно присутствует новый элемент энергии и уверенности в себе, обеспеченный не самим римским обществом, а его христианской частью. Такой упадок национальной воли вряд ли будет правильно объяснять действиями только одного физического влияния, и вполне вероятно, что такого следствия не было бы, если бы эта причина не сочеталась с другими, о которых мы поговорим ниже. Однако надо иметь в виду, что это влияние, когда оно есть, обычно играет решающую роль и могло