Железный поход. Том четвёртый. Волчье эхо. Андрей Леонардович Воронов-Оренбургский

      Как бы ни было, но Кавказская война была благодеянием для русской армии − суровой школой, подобной петровской Северной войне и суворовским походам. Благодаря этой войне ей удалось сохранить свои бессмертные победоносные традиции, возжечь ярким пламенем начавший было угасать светильник.

      «Малая часть огромной русской армии, заброшенная на далекую дикую окраину (но постоянно обновляющаяся свежими силами), свершила здесь великие дела. Ее не коснулись гатчинские вахтпарадные эспантоны, ее не осквернили шпицрутены военных поселений, ее бессмертный дух не стремились угасить плацпарадной фикцией “линейного учения”. Горсть русских офицеров и русских солдат, не стесняемая тлетворным рационализмом доморощенной пруссачины, показала здесь, на что способен русский офицер, что может сделать русский солдат. Суворовское «Мы русские, с нами − Бог!» огненным лучом пронизывает всю эпопею − от Иоры и Аскерани до Ведено и Гуниба»¹⁷.

      В дебрях чеченских лесов и на раскаленных дагестанских утесах, в молниеносных рукопашных схватках с отчаянно храбрым противником и в изнурительных напряжениях прокладки дорог и расчистки просек крепла воля, закалялись характеры, создавались легендарные боевые традиции, вырабатывался глазомер начальников и бесстрашие подчиненных. Из одних выковывались Котляревские, из других − Архипы Осиповы¹⁸. И эту русскую боевую сноровку, эти боевые традиции, эту науку побеждать кавказские полки передавали из поколения в поколение, показывали ее во всех своих дальнейших встречах с врагом − при Башкадыкларе и Кюрюк-Дара, в хивинских и текинских походах, на Аладже и при Деве-Бойну и после, много лет спустя, при Сарыкамыше и Эрзеруме, под Ивангородом и Козеницами, на Бзуре и на Сане… «Вот почему нам должна быть бесконечно дорога каждая капля русской крови, пролитая здесь, между тремя морями, должен быть дорог каждый стрелянный здесь патрон. И должна быть священной память всех вождей, отцов-командиров и рядовых бойцов, не давших угаснуть русскому духу!»¹⁹.

      Глава 2

      26 мая на место сбора прибыл сам главнокомандующий граф Воронцов с сопровождавшими его лицами из Северного Дагестана; и Ташки-чу оживилось во всех отношениях. Граф делал все распоряжения к предстоящему походу, постоянно совещался с прибывающими в форт начальниками частей и в особенности с генералом Фрейтагом.

      Роберт Карлович, опытный командир знаменитого Куринского полка, был человек умный, предприимчивый и большой мастер уживаться с людьми. О нем давно говорили: «Он немец, каких русских мало». И то правда: энергичного сорокатрехлетнего боевого генерала любили все подчиненные и особенно прикомандированные гвардейские офицеры, которые пользовались его открытым гостеприимством и добрым сердцем. Фрейтаг был опытным, смелым генералом, не раз ходившим на волосок от гибели и воочию знавшим доблесть и ярость мюридов Шамиля. Служба командира куринцев проходила на передовых рубежах,