Каюсь. Том 1. Полина Александровна Раевская
чуда. Там, в глубине души, уповала, что как в долбаной мелодраме, он подойдет ко мне – не выдержит. Я до самого конца не верила, что больше не нужна ему. А финал наступил именно сейчас. Легкий кивок: равнодушный, безжалостный, жестокий в своей простоте, словно я лишь какая-то знакомая.
Я не отвечаю на этот его жест. Лишь прожигаю полным боли и сожаления взглядом, но он отворачивается к своей спутнице и продолжает о чем-то с улыбкой рассказывать. В его действиях нет ни грамма наигранной радости, дабы спровоцировать меня на ревность. Нет, это не для него – он слишком уверен в себе. Он уважает себя. Ему нет необходимости опускаться на мой уровень, на уровень большинства людей, которые в подобной ситуации стали бы изображать безграничное счастье и вселенскую любовь. Ему это не нужно и я ему не нужна, как и моя ревность вкупе с болью. Он одним махом разорвал между нами канат. Если он что-то делает, то раз и навсегда. Слишком гордый, скрытный, скупой на эмоции и слова, он был и остается человеком дела. Если любит, то не на словах, хочет порвать – рвет, обрывает каждую ниточку. Он всегда был таким: принципиальным, решительным, жестким. Как же поздно я осознала, что за человек рядом со мной.
Делаю тяжелый вдох, сил больше нет выносить пытку. Агония и безысходность вот-вот прольются в горьких слезах. Подзываю официанта и хриплым, надорванным голосом прошу:
– Принесите счет.
Мне кивают, я же усмехаюсь с горечью, ибо вот, перед глазами мой счет за ошибки – довольный жизнью любимый человек, но он не со мной.
ГЛАВА 1
2 года назад
2012 год
Я закончила школу.
Лето было насыщенное событиями: единый государственный экзамен, выпускной, совершеннолетие. ЕГЭ я сдала блестяще, ибо готовилась к нему, начиная с девятого класса. Моей целью было поступить на бюджет в Московский Государственный Институт Культуры, и я прилагала все усилия, чтобы ее достичь. Оставаться в Рубцовске смерть, как не хотелось. Я уже давно для себя решила, даже если не поступлю, все равно уеду из родного города, который городом– то назовешь с натяжкой. Одна главная улица с вереницей магазинов и куча тюрьм– вот и весь Рубцовск. Перспектив для себя в этой деревне я не видела. Хотя конечно, мне было страшно переезжать в большой город, но все же любопытство и предвкушение были сильнее страха и сильнее ожидания выпускного вечера, на котором все будто помешались. Впрочем, наверное, и я бы была на нем помешана, если бы могла себе позволить красивое платье, стильную прическу и другие примочки. Но я росла без отца, с мамой и бабушкой, поэтому на крутые наряды рассчитывать не приходилось, тем более, что все деньги откладывались на мое поступление: билеты до Москвы, проживание, пока буду сдавать вступительные экзамены и прочие расходы , связанные с этим. Естественно, мне хотелось блистать на вечере, но я понимала, что в нашем положении приходиться выбирать; либо «звездить», либо поступать. Понимать –то я понимала , а все равно хотелось быть королевой вечера – мое самолюбие на меньшее не согласно.
Вот