Морок. Михаил Щукин
тех, кто надеется на тебя, кто ждет спасения.
– На меня? Но я… я недостойна даже надежды.
– Достойна. Я тебе говорю.
– Кто вы? Откуда?
– Издалека. А имя одно мне – Юродивый. Я вижу. Тебя и продолженье твое. Помни мои слова. А теперь иди, иди и не оглядывайся.
Девушка пошла, но скоро замедлила шаги и едва не остановилась, желая, видимо, обернуться. Не обернулась.
Юродивый, не поднимаясь с колен, истово перекрестил ее в тот момент, когда она уже истаивала в сумраке.
3
В тот вечер члены муниципального совета отмечали рождение нового закона. Он состоял всего из двух пунктов: первый – отменяется смертная казнь, второй – разрешается эвтаназия.
Закон вступал в силу с завтрашнего дня.
Ресторан «Свобода» пыхал искрящимися огнями, расцвечивался ими изнутри и снаружи, напоминая издали огромный подсвечник, искусно отлитый из стекла и розового бетона. Венчала его блестящая металлическая игла. Она упруго взметывалась и уходила вверх, подпирая своим острием дымно-копотный полог. Выше металлической иглы в городе не стояло ни мачты, ни вышки, ни строения. Хозяин «Свободы» Бергов так и задумывал, когда закладывал ресторан. Но после, когда уже стройку закончили, неожиданно обнаружилось, что именно в этом месте, на центральной площади города, происходит игра света и, как следствие, обман зрения: церковные маковки казались выше иглы. На самом же деле – замеряли специально – игла поднималась на двадцать метров выше, чем крест. По этой причине Бергов намечал на будущий год новое строительство: основание иглы расширить, а острие вздернуть метров на пятьдесят. Тогда не будет никакой игры света, никакого обмана зрения, а будет так, как требуется: игла на своей высоте, храм – на своей.
Пока же все оставалось по-прежнему. Парили, чуть золотясь в сумерках, кресты и маковки, а ниже их светила огнями верхушка «Свободы». Влажные отблески соскальзывали на асфальт, на стекла и капоты машин, выстроенных в ровную линию на краешке площади. В центре площади, на мраморном постаменте, высилась чугунная плита, а на ней, выбитая в металле, – «Декларация свободного и демократического города». Она гласила:
«Отныне и навсегда!
1 – Человек рождается свободным, и свободу у него не может отнять никто.
2 – Человек может занять любую ступень нашей градации. Может стать:
– лишенцем, не обремененным никакими заботами; о нем заботится общество;
– твердозаданцем, не обремененным мыслями об устройстве жизни и дела;
– активистом, обремененным мыслями об устройстве жизни и дела;
– прорабом, обремененным интеллектуальной работой по устройству жизни общества.
3 – Все люди, живущие в городе, – граждане.
4 – Над гражданами не может быть никакого насилия.
5 – Все важные решения принимаются только путем демократического голосования.
6 – Смертная казнь – отменяется. Каждый гражданин имеет право попросить об эвтаназии».
Последний